Рассказываем о нашей работе, делимся планами на будущее, знакомим с новыми проектами, публикуем интересные факты из нашей музейной истории и другие занимательные материалы
— Аринка, глянь-ка, на бочкю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Как же ты не перекувырнулась-то?
Л. Н. Толстой. Война и мир. Т. 2, Ч. IV, Гл. VII.
В XVII в. женщины высших сословий вели достаточно замкнутый образ жизни. Петровские реформы вовлекли женщину в мир, считавшийся ранее исключительно мужским. Охота и конные прогулки становятся для женщин дворянского сословия одним из важных элементов светской жизни.
Особо популярной верховая езда становится в 30-е гг. XIX в., что во многом связано с усовершенствованием седла. Дамы ездили верхом боком, свесив ноги с левой стороны лошади. Так нововведение в виде дополнительной луки, обеспечивавшей упор левого бедра всадницы, сделало передвижение более безопасным.
Модный дамский костюм и модный мужской костюм. Лист из журнала « Les Modes Parisiennes ». 1853 г.
Отдавала дань увлечению верховой ездой и Наталия Николаевна Пушкина. В нескольких письмах Александра Сергеевича рефреном звучит одна и та же фраза:
«верхом не езди, а кокетничай как-нибудь иначе», «верхом езди не на бешенных лошадях», «… боюсь твоих гуляний верхом. Я ещё не знаю как ты ездишь; вероятно смело; да крепко ли на седле сидишь?», «будь здорова, умна, мила, не езди на бешенных лошадях» [1].
Занятия верховой ездой требуют от человека собранности, хладнокровия, физической силы и ловкости. Всеми этими качествами должна была обладать и Наталия Николаевна. Езда в боковом седле отличалась рискованностью, поскольку любое неповиновение лошади при несовершенстве седла и длинной юбке всадницы могло обернуться трагедией. Вот как вспоминает один из эпизодов своей юности графиня Прасковья Сергеевна Уварова, супруга основателя Исторического музея графа Алексея Сергеевича Уварова:
«… Лошадь моя испугалась, взвилась на дыбы; я дала ей по совету моего спутника, сильный удар между ушей; она опустилась, но, взбешенная ударом, бросилась вскачь по главной аллее, опрокидывая всё и всех на своём пути. Я осталась на седле и, опомнившись, направила лошадь в одну из боковых аллей и, когда почувствовала, что лошадь пришла в совершенно спокойное состояние, привела в некоторый порядок волосы и повернула в сторону главной аллеи, чтобы разыскать потерянные вещи и найти своего спутника. Ко мне навстречу бросилась вся молодёжь, поздравляя с удачей, поправляя седло и возвращая подобранные мои вещи» [2, C. 50].
В каком возрасте девочек начинали обучать верховой езде? Опытные тренеры считали, что
«не следовало бы сажать на лошадь девушку, не достигшую 16-ти летнего возраста, так как мускулы ребенка слишком нежны, a позвоночный столб слишком слаб. После 16-го года женщина уже преодолела утомительные и важные периоды своего развития. Австрийская императрица имела уже 20 лет от роду, когда она в первый раз села на лошадь, что, однако, ей не помешало сделаться одной из самых смелых и ловких наездниц нашего времени. От молодой наездницы требуется: нормальное телосложение, любовь к лошади и до известной степени неустрашимость» [3, С. 292].
На практике же всё зависело от разных обстоятельств: достатка семьи, образа жизни и т. д. Так, графиня Прасковья Сергеевна Уварова, чьи мемуары были процитированы выше, начала учиться этому искусству примерно в возрасте 11–12 лет:
«В Антипиевском переулке находился огромный квадрат…, называемый Колымажным двором, которым распоряжался дед наш, князь Борис Антонович Святополк-Четвертинский. Там хранились золочёные кареты, употребляемые при парадных царских выездах…, и необходимые для этого лошади каретные и верховые. При конюшне существовал и манеж для выезда лошадей, и в этом манеже нам, подросткам, дедушка давал уроки верховой езды, которыми мы очень дорожили и гордились, так как учитель наш был строгий, но вместе с тем и очень благосклонный к тем из нас, кто удовлетворял его требованиям. Мне, например, давалась возможность с бабушкой выезжать по утрам за город и пользоваться лошадьми Колымажного двора и, меняя их довольно часто, привыкать более смело управлять ими» [2, C. 39].
В данном случае обучение верховой езде было связано с аристократическим статусом семьи и необходимостью в будущем принимать участие в светских развлечениях.
Совсем иной мотив обучать дочь верховой езде был у матери Анны Евдокимовны Лабзиной (ур. Яковлевой). В своих мемуарах Анна Евдокимовна (1758–1828 гг.) писала, что воспитывали её по-спартански:
«Мать учила меня разным рукоделиям и тело моё укрепляла суровой пищей и держала на воздухе, не глядя ни на какую погоду…; в самые жестокие морозы посылала гулять пешком… Важивала меня вёрст по двадцати в крестьянской телеге и заставляла и верхом ездить… Даже учила меня плавать» [4, C. 17–18].
Такое воспитание было крайне необычно для дворянской девушки. На удивлённые вопросы окружающих мать Анны Евдокимовны отвечала так: «Я не знаю, в каком она положении будет, может в бедном, или выйдет замуж за такого, с которым должна будет по дорогам ездить…» [Там же].
Подготовка к возможным будущим лишениями оказалась не лишней: со временем Анне Евдокимовне пригодятся все эти навыки, когда она, сопровождая своего первого мужа Александра Матвеевича Карамышева, окажется в Олонце и на Медвежьем острове в Баренцевом море.
Навыки верховой езды пригодились и жене исследователя Дальнего Востока адмирала Г. И. Невельского Екатерине Ивановне. В 1851 г., сразу после свадьбы, она отправляется с мужем в длительную, на тысячи вёрст по бездорожью, экспедицию. Родным Екатерина Ивановна писала:
«Всё готово и мы отправляемся завтра утром. Сверх особенно для меня приготовленного седла мой муж купил ещё мужское седло. Я выхожу из себя, и, что бы там не говорили, никогда его не употреблю. Вы знаете, я привыкла ездить на лошади и очень тверда в седле, потому надеюсь устроиться, не прибегая к этой неприятной крайности…
… Я делаю на лошади по тридцати вёрст в день и ещё ни разу не прибегала к мужскому седлу. Муж мой убедился, что для такого необыкновенного путешествия, когда испытываешь такую ужасную усталость, дамское седло гораздо приятнее. Он начинает предпочитать его своему и время от времени им пользуется… Может быть, это несколько смешно, но для нас, вы понимаете, это безразлично» [5, C. 97–98].
В приведённом выше отрывке нашло своё отражение и устойчивое предубеждение против езды в мужском седле. Такая езда для женщины считалась неблагопристойной и даже опасной. Вот как писал об этом в своём труде «Основы выездки и езды» известный берейтор Д. Филлис:
«С некоторого времени входит в моду у дам езда по-мужски. Не говоря о том, что такая езда отнимает грацию, сидеть дама будет всегда слабее мужчины, так как ляжки и ноги женщины круглее и слабее, чем у мужчины. Думаю, что дамы скоро откажутся от этой езды, так как падать будут чаще» [6].
Интересно, что это предубеждение бытовало только в среде высших сословий. Крестьянки, если была необходимость ехать верхом, делали это по-мужски.
Гампельн К. К. Крестьяне верхом на лошадях. Рисунок из альбома. Около 1850 г.Гампельн К. К. Скачки наперегонки. Рисунок из альбома. Около 1850 г.
На портретах всадницы изображены, как правило, в гордом одиночестве. Но это только на портретах. В реальности дамы выезжали всегда в сопровождении родственников-мужчин, близких друзей семьи или в (крайнем случае) берейтора. Делалось это как из соображений безопасности, так и в соответствии со строгими правилами приличия: поездка в одиночестве или в «неподходящей» компании могла испортить даме репутацию.
«Девушкам дозволяется ездить верхом, но в сопровождении пожилого кавалера, причём мать следует позади в экипаже» [8, С.110]
Группа на конной прогулке. Крайняя справа — солистка балета Большого театра Татьяна Александровна Соколова. Фото 1904 г. Из личной коллекции автора.
Строгий этикет предписывал и сдержанность в костюме для верховой езды:
«Дама, садящаяся на лошадь, должна быть одета по самой последней моде, но преувеличивать моду или придавать костюму фантастический характер никогда не следует, так как дама одетая слишком ярко или вычурно, рискует походить на наездницу из цирка» [7, С. 188].
«Изящные амазонки не употребляют другого головного убора, как цилиндр… Отвратительные жокейские шапки… составляют преимущество наездниц в цирках и дам полусвета… Развевающиеся вокруг шляпы зеленые или синие вуали встречаются только еще в романах или составляют воспоминание старых, бывших (отставных) наездниц [3, С. 298].
Именно в такой простой, строгой и элегантной амазонке запечатлена на одном из портретов Исторического музея Евфимия Павловна Носова, знаменитая московская красавица, меценатка и англоманка. В имении Носовых Кучино (Соклово) устраивали парфорсные охоты, активное участие в которых принимала и сама хозяйка.
Головин А. Я. Портрет Евфимии Павловны Носовой, урождённой Рябушинской (1886–1976?). Не позднее 1914 г.
Портрет был написан накануне Первой мировой войны. Последовавшие затем революции и гражданская война унесли в небытие мир усадеб и нарядных кавалькад. Женская эмансипация XX в. привела к отказу и от особой «дамской» посадки в седле, поставив знак равенства в этом виде спорта между мужчиной и женщиной. Однако боковое седло не забыто. В европейских странах, в том числе и в России, существуют различные ассоциации, возрождающие традиции дамской верховой езды.
Использованная литература:
Пушкин А.С. Письма к жене. Л., 1986.
Уварова П.С. Былое. Давно прошедшие счастливые дни // Труды ГИМ. М., 2005. Вып. 144.
Врангель К.Г. Книга о лошади. СПб.,1896.
История жизни благородной женщины. М., 1996.
Невельская Е. «Опасности меня нисколько не пугают». Из писем к близким // Памятники Отечества. М., 1992. Вып. 28.
