В книжном фонде Исторического музея хранится коллекция первых и прижизненных изданий поэтов и писателей конца XIX – начала XX вв. Этот период вошел в историю русской культуры под красивым названием – «Серебряный век» – время великих талантов. Поэзия начала XX века удивляет и изумляет своим многообразием: на переломе эпох появляются не только новые громкие имена, но и новые темы и идеи, стили и литературные течения (символизм, акмеизм, футуризм, имажинизм). Не обошли эти явления стороной и одного из выдающихся, самобытных поэтов того времени – Сергея Александровича Есенина (1895–1925). Несмотря на то, что С.А. Есенину было отведено, к сожалению, прожить очень короткую жизнь, он успел пройти несколько этапов в литературном творчестве.
Начинал Есенин как новокрестьянский поэт, выступал в крестьянской косоворотке «с частым пастушечьим гребнем на кушаке» и бархатных шароварах «при тонких шевровых сапожках», за что В.В. Маяковский называл его «декоративным мужиком» и «балалаечником». Затем, оставив «все эти лапти да петушки-гребешки», и облачившись в элегантный пиджак, ботинки и галстук, некоторое время Есенин позиционировал себя как имажинист, создавая новую литературу; а в последние два года жизни он перестал причислять себя к сторонникам какого-либо направления и, выступая 15 апреля 1924 г. в зале Самодеятельного театра, сказал: «Я не крестьянский поэт и не имажинист, я просто поэт». Имажинизм в творчестве С.А. Есенина хоть и имел эпизодический характер, но все-таки оказал влияние и на систему образов, и на средства художественной выразительности в его поэзии. Да и стихи Есенина: «Хулиган», «Исповедь хулигана», «Сорокоуст», «Не жалею, не зову, не плачу», «Мне осталась одна забава…» были самыми известными в «копилке» имажинистов.
Коротко о том, что же такое имажинизм? Само слово «имажинизм» (imago) имеет латинское происхождение и в переводе означает «образ». Литературно-художественное течение с одноименным названием возникло в России в первые послереволюционные годы, получило огромную популярность среди читающей публики и стало одним из самых нашумевших поэтических движений Москвы двадцатых годов XX века. Участники этого направления предложили читателям новые и свежие идеи, в том числе максимальное обновление поэтического языка; провозгласили главенство словесного образа в поэзии, а основным выразительным средством сделали метафору. В январе 1919 года поэты А.Б. Мариенгоф, В.Г. Шершеневич, С.А. Есенин, Рюрик Ивнев; а также художники Б.Р. Эрдман и Г.Б. Якулов подписали «Декларацию имажинистов» – документ, содержащий «обоснование эстетических позиций их литературной группы». Позже к имажинизму примкнули И.В. Грузинов, А.Б. Кусиков, М.Д. Ройзман и некоторые другие поэты. В сентябре того же года в Московском городском совете был зарегистрирован Устав «Ассоциации вольнодумцев» – официальной структуры «Ордена имажинистов». Председателем «Ассоциации» был избран Сергей Есенин.
В 1919–1924 годы имажинисты вели активную работу: постоянно организовывали поэтические вечера, устраивали творческие встречи, ездили по стране с лекциями об имажинизме и чтением стихов в составе «Литературного поезда имени А.В. Луначарского» и т.д. Создали несколько издательств: «Плеяда», «Чихи-чихи», «Имажинисты», «Сандро», в которых печатались авторские и коллективные сборники, а также специализированный журнал «Гостиница для путешествующих в прекрасном». Только издательство «Имажинисты», за четыре года существования, выпустило более 40 книг, в том числе «Лошадь как лошадь» В.Г. Шершеневича, «В никуда» А.Б. Кусикова, «Руки галстуком» А.Б. Мариенгофа, «Пугачев» С.А. Есенина, «Ночь в окопе» Велимира Хлебникова и другие. Имажинистам принадлежали два книжных салона, знаменитое кафе «Стойло Пегаса» и кинотеатр «Лилипут», приносившие доход.
По воспоминаниям современников имажинисты приобрели большую известность, в том числе, и за счет своего эпатажного поведения: то «художественно оформили» стены Страстного женского монастыря хулиганским есенинским четверостишием, то переименовали центральные улицы Москвы (со сменой табличек), то устроили «суд» над литературой, то пытались отделить искусство от государства и т.п. Вот как описывал одну из выходок имажинистов участник тех событий поэт Матвей Ройзман: «Мы вышли вшестером на улицу, моросил осенний дождь, было темно. На Большой Дмитровке приставили легкую лестницу к стене дома, сорвали дощечку с наименованием улицы, и она стала именоваться улицей имажиниста Кусикова. На Петровке со здания Большого театра Мариенгоф снял дощечку и прибил другую: «Улица имажиниста Мариенгофа». Вскоре Кировская сделалась улицей имажиниста Н. Эрдмана, Кузнецкий мост Есенинским, а Б. Никитская – улицей имажиниста Шершеневича». И подобные провокации вели «за собой славу, дурную, но славу…».
Несмотря на то, что существовала некоторая общность интересов и даже дружба имажинистов, в вопросах поэзии единства у представителей новой литературной школы не было. С.А. Есенин недолго работал в этом направлении, уже в 1920 году он в статье «Быт и искусство» отмечал: «Собратья мои увлеклись зрительной фигуральностью словесной формы, им кажется, что слова и образ – это уже все». Поняв ограниченность этой теории и, исчерпав до конца ее художественные возможности, Есенин отошел от имажинистов. В 1924 году поэт направил «Письмо в редакцию» газеты «Правда», в котором объявил о роспуске группы. В автобиографии С.А. Есенин писал: «Имажинизм был формальной школой, которую мы хотели утвердить. Но эта школа не имела под собой почвы и умерла сама собой, оставив правду за органическим образом».
Безусловно, творчество С.А. Есенина выходит за рамки одного литературно-художественного течения. Но некоторое время ключевые идеи имажинизма были близки Есенину и, именно тогда, он создал свою «маленькую поэму», одну из самых любимых читателями – «Исповедь хулигана». Первое упоминание поэмы как завершенного произведения содержится в письме Есенина Р.В. Иванову-Разумнику от 4 декабря 1920 года, а первая публикация состоялась в Москве в январе 1921 года в одноименном сборнике, вышедшем в издательстве «Имажинисты». «Сие есть самая великая исповедь | Которой исповедуется хулиган» – так характеризует поэт свое сочинение. Исповедь воспринимается нами как живой и правдивый монолог автора, размышление мятущейся, но в тоже время непокорной личности, о своей судьбе в неспокойные годы революционных потрясений. Выход в свет «Исповеди хулигана» стало столь значимым событием в обществе, что обеспечило Сергею Есенину звание лучшего поэта России того времени.
В состав «хулиганского сборника» также включены стихи «Дождик мокрыми метлами чистит…» [«Хулиган»] и «Сорокоуст».
Стихотворение «Хулиган» впервые опубликовано в пятом номере журнала «Знамя» за 1920 год без заголовка, по первой строке. В 1922 году поэт дает ему заглавие «Хулиган», что закономерно. Есенин в этом стихотворении называет себя хулиганом, да и в прессе образ городского уличного повесы и хулигана практически сразу закрепился за Сергеем Есениным, который в эти годы был склонен к богемной разгульной жизни и часто попадал в скандальные истории. Сам же поэт соглашался – хулиган, так хулиган и гордился хулиганской славой, отнюдь этого не скрывая. На стихотворение сразу же появилось множество рецензий, восторженные отклики аудитории на публичных выступлениях превзошли все ожидания автора, а строки «Плюйся, ветер, охапками листьев, – | Я такой же, как ты, хулиган» были даже использованы в оформлении кафе «Стойло Пегаса».
Поэма «Сорокоуст» написана в августе 1920 года и посвящена «А. Мариенгофу». Анатолий Борисович Мариенгоф (1897–1962), поэт, прозаик, один из теоретиков имажинизма, был тесно связан личной и творческой дружбой с Сергеем Есениным. Познакомился Мариенгоф с Есениным в августе 1918 года. На несколько лет между ними установились дружеские отношения, они практически не разлучались, вместе колесили по стране, вместе участвовали в поэтических диспутах, некоторое время жили в одной комнате, писали друг другу письма и посвящали стихи, торговали книгами в совместной «Лавке имажинистов» на Большой Никитской. Однако между столь разными поэтами всегда были разногласия, которые постепенно привели к полному разрыву, как творческого союза, так и дружбы. Но истинную причину этой ссоры не удалось доподлинно узнать даже самым дотошным, вникающим во все мелочи, биографам С.А. Есенина. «Пробежал холодок», вот и разошлись – так, не вдаваясь в детали, пишет Анатолий Мариенгоф в своем нашумевшем «Романе без вранья», который некоторые критики и поклонники Есенина назвали «враньем без романа».
Все три произведения, напечатанные в сборнике, входили в число наиболее часто читавшихся Сергеем Есениным на вечерах, проводившихся в артистических кафе, клубах, кинотеатрах, Политехническом музее, на эстраде-столовой Всероссийского союза поэтов и в других местах. Есенин мастерски читал стихи со сцены – сильным голосом, чуть-чуть «окая», ярко и своеобразно. «Каждый раз, когда я слышал его чтение, я всегда испытывал радость <…>. У него было настоящее мастерство и заразительная искренность. И всегда – сколько я его не слышал – у него, и у трезвого и у пьяного, всегда становилось прекрасным лицо, сразу как только, откашлявшись, он приступал к первому стихотворению. Прекрасное лицо: спокойное (без гримас, без напряжения, без аффектации актеров, без мертвой монотонности поэтов), <…>, но в то же время живое, отражающее все чувства, какие льются из стихов», – вспоминал актер В.И. Качалов.
Очень эмоциональные воспоминания о выступлении Сергея Есенина в Большом зале Московской консерватории сохранила друг и литературный секретарь поэта Г.А. Бениславская: «Он весь стихия, озорная, непокорная, безудержная стихия, не только в стихах, а в каждом движении, отражающем движение стиха. Гибкий, буйный, как ветер, о котором он говорит… <…>. И в том, кто слушает, невольно просыпается та же стихия, и невольно хочется за ним повторять с той же удалью: «Я такой же, как ты, хулиган»». <…> Что случилось после его чтения, трудно передать. Все вдруг повскакивали с мест и бросились к эстраде, к нему. Ему не только кричали, его молили: «Прочитайте еще что-нибудь».
О вечере С.А. Есенина, проходившем 13 мая 1923 года в парижском театре Раймонда Дункана (танцовщик, брат Айседоры Дункан), французская пресса писала: «Сам Есенин хорошо читает свои стихи. Он бросает вызов всему и всем: и Богу, и Америке, и публике – и кому угодно. Особенно хорошо выходит у него «Исповедь хулигана» – смесь сентиментальной нежности с необузданной дикостью».
Но «ни одно из произведений Есенина не вызывало такого шума, как «Сорокоуст», – вспоминал историк русской поэзии И.Н. Розанов, – «уже четвертый или пятый стих вызывает кое-где свист и отдельные возгласы негодования. <…> Но когда поэт произносит девятый стих или десятый, где встречается слово, не принятое в литературной речи, начинается свист, шипенье, крики: «Довольно!» и т. д. Есенин пытается продолжить, но его не слышно. Шум растет. Есенин ретируется. <…> С неимоверным трудом <…> председателю [В.Я. Брюсову] удается наконец водворить относительный порядок. Брюсов встает и говорит: Вы услышали только начало и не даете поэту говорить. Надеюсь, что присутствующие поверят мне, что в деле поэзии я кое-что понимаю. И вот я утверждаю, что данное стихотворение Есенина самое лучшее из всего, что появилось в русской поэзии за последние два или три года». Под невообразимый рев, топот ног и шум аудитории Есенину только с третьего раза удалось прочитать свои стихи. А уже через неделю вся поэтическая Москва декламировала «красногривого жеребенка».
Стоит еще отметить, что С.А. Есенин всегда внимательно относился к внешнему оформлению своих произведений, принимал непосредственное участие при подготовке их к изданию, выступая часто в качестве составителя, редактора и оформителя одновременно. Поэт придавал большое значение формату книг, расположению предисловий, оглавлений, размеру шрифтов и т.п.
Согласно «Библиографии книг Есенина…», составленной исследователем Н.Г. Юсовым, «Исповедь хулигана» под предварительным названием «Телячья радость» полностью была подготовлена и сдана в печать самим поэтом. Небольшой по объему и формату сборник вышел в шрифтовой издательской обложке. На верхней сторонке обложки фамилия автора (без инициалов) набрана крупным кеглем и выделяется сильнее, чем название книги, которое дано более мелким шрифтом внизу, перед выходными данными. Тираж и цена книги не установлены.
«Исповедь хулигана» (Москва, 1921) – первое и единственное прижизненное издание авторского сборника на русском языке. Но книга с таким названием дважды увидела свет на французском языке – «Confession d’un Voyou» (Paris, 1922; 2-е изд., 1923). В сборнике напечатано несколько есенинских произведений в переводе поэта Ф. Элленса (совместно с М. Милославской), в том числе «Исповедь хулигана», давшая название книге.
Прошло ровно сто лет после публикации одного из самых известных сборников С.А. Есенина «Исповедь хулигана». Но по-прежнему актуальными остаются слова анонимного критика, который в далекие 1920-е годы отмечал: «…, «Исповедь хулигана», <…>, последние «городские» стихи С. Есенина останутся в русской поэзии, займут в ней свое место, прозвучат в ней своеобразной, неповторимой мелодией. <…> «городские» стихи укрепляют за С. Есениным право на звание одного из лучших лириков нашей эпохи».
Сменилась эпоха, а есенинские стихи, такие выразительные и красноречивые, до сих пор любимы многими читателями, и хочется надеяться, что наши внуки и правнуки не утратят интерес к поэзии Сергея Александровича Есенина.