«Путешествия лишают тебя дара речи, а потом превращают в лучшего рассказчика»…
Пусть эти мудрые слова и не принадлежат автору книги, о которой пойдет речь, но они как нельзя лучше описывают путь к ее созданию.
Знакомство с книгой всегда начинается с обложки. Перед нами иллюстрированная четырехцветная литографированная обложка, выполненная на плотной матовой бумаге кремового оттенка. На фоне стилизованного восточного орнамента изображен юноша в национальном костюме, по всей видимости – это собирательный образ (точных указаний на того, кто послужил прототипом этого изображения найти не удалось). Яркие буквы в центре композиции обложки, напечатанные с использованием красного и черного цветов, создают эффект отражения на плоскости, складываясь в загадочное слово «Самаркандия». Невольно в памяти возникает образ страны Нетландии из книг Джеймса Барри о Питере Пэне, и мы готовы открыть для себя новый загадочный мир Востока. У верхнего края обложки воспроизведен автограф Кузьмы Сергеевича Петрова-Водкина (1878–1939).
Откроем книгу и перелистаем несколько страниц. Выходные данные на титульном листе указывают К.С. Петрова-Водкина как автора книги, полное название которой «Самаркандия. Из путевых набросков 1921 г.». Специально для ее издания автором были созданы рисунки тушью. В книге: 14 черно-белых полностраничных иллюстраций, 7 заставок и 1 концовка. Таким образом, цвет в книге присутствует только в оформлении обложки. Тираж «Самаркандии» составил 1000 экземпляров. Текст «путевых набросков» и рисунки в технике цинкографии исполнены на мелованной бумаге того же цвета, что и обложка. Всего в книге 56 страниц.
Для появления книги на свет важна не только работа автора и художника, успешный результат зависит еще от союза художника и издателя. «Самаркандия» вышла в 1923 году в Петрограде в частном издательстве «Аквилон». На авантитуле помещен логотип издательства (аллегорическое изображение северного ветра), выполненный художником М.В. Добужинским. Издательство было основано в 1921 году. Его совладельцами-пайщиками стали инженер-химик В.М. Кантор, зубной врач Б.В. Элькан и юрист Ф.Ф. Нотгафт. Все они были увлечёнными библиофилами. На начальном этапе в жизни «Аквилона» принимал активное участие С.М. Алянский, владелец частного символистского издательства «Алконост», выпустившего почти все послереволюционные произведения А.А. Блока, а также книги А. Белого, Вяч. Иванова, А.М. Ремизова, А.А. Ахматовой, отличающиеся оригинальным оформлением. «Предполагалось, что издательство «Алконост» выделит в своём плане ряд изданий художественного порядка, заведование которым и возьмёт на себя Ф.Ф. Нотгафт, но затем появилась мысль об организации особого издательства, получившего название «Аквилон». Фёдор Фёдорович Нотгафт (1886–1942) был идейным вдохновителем и руководителем «Аквилона», «задачей которого была популяризация русского и иностранного искусства, путем издания обильно иллюстрированных монографий и исследований». Ф.Ф. Нотгафт – искусствовед, сотрудник Картинной галереи Эрмитажа, коллекционер (собрал большую коллекцию редких иллюстрированных старопечатных изданий и картин русских художников конца XIX – начала XX века), был близок со многими художниками, особенно с Б.М. Кустодиевым, К.С. Петровым-Водкиным, Г.С. Верейским и М.В. Добужинским. Издательство просуществовало совсем недолго, в конце 1923 года финансовое положение «Аквилона» ухудшилось, и Ф.Ф. Нотгафт был вынужден его закрыть. За этот небольшой срок было выпущено 22 книги. Тираж изданий был небольшим – в среднем от 500 до 2000 экземпляров. Всем тиражам «Аквилона» было присуще оформление книги как единого художественного целого. Они печатались в типографии бывшего товарищества Р. Голике и А. Вильборг (с 1922 года – типография им. Ивана Фёдорова), что гарантировало их высокий полиграфический уровень.
Для большинства из нас К.С. Петров-Водкин – хрестоматийный художник, график и теоретик искусства. Мы знаем его как автора картины «Купание красного коня». Работы Петрова-Водкин хранятся в Русском музее и Третьяковской галерее. Но мало кто знаком с литературным творчеством художника. Еще в юные годы он тяготел к художественному слову, пробовал себя в поэзии, писал повести. Рассказы Петрова-Водкина иногда печатали в газетах, а одну из пьес – «Жертвенные» – в 1906 году поставили в Передвижном театре П.П. Гайдебурова, и она имела успех. Какое-то время литература соперничала в его помыслах с живописью. В 1914 году в издательстве «Грядущий день» вышла книга Петрова-Водкина для детей «Аойя. Приключения Андрюши и Кати в воздухе, под землей и на земле», в 1930–1933 годах, в «Издательстве писателей в Ленинграде» – две автобиографические повести «Хлыновск» и «Пространство Эвклида». Все три издания были оформлены автором. Что касается «Самаркандии», то она выделяется из общего ряда книг, вышедших из-под пера Петрова-Водкина. Причина в том, что это не просто книга, иллюстрированная автором, стремящимся интерпретировать текст, а книга, в которой и текст, и рисунки взаимно дополняют друг друга. Порой художник своими графическими работами заменяет ненаписанное и недосказанное. И пусть это и не «авторская книга» в буквальном значении данного термина, все же можно утверждать, что в результате получилось единое художественное произведение, воплощающее замысел ее создателя.
Увлекательна история написания «Путевых набросков». Ещё в XIX веке, после присоединения Средней Азии к России, Императорская Археологическая комиссия, Туркестанский кружок любителей археологии, Русский комитет по изучению Средней и Восточной Азии занимались изучением архитектурных памятников этого региона, имеющих мировое значение. После революции 1917 года эту работу продолжила Российская Академия истории материальной культуры, созданная на основании декрета 18 апреля 1918 г. вместо ликвидированной Археологической Комиссии. Первая крупная Туркестанская архитектурная экспедиция, начавшаяся в июне 1921 года и продлившаяся 4 месяца, явилась результатом совместных усилий Главного управления музеев при Наркомпросе РСФСР и Академии истории материальной культуры. Экспедиция была целиком организована на средства Академии, несмотря на то что в молодом советском государстве бушевала инфляция, деньги были практически обесценены и оплата командировки в отдаленные районы даже одного сотрудника приводила к непомерным расходам – порядка 250 000 рублей в 1920 году. Перед участниками экспедиции была поставлена задача провести обмеры мавзолея Шахи-Зинда, медресе Улугбека, сделать чертежи, планы и рисунки. Для работы была сформирована группа из восьми человек. В ее состав вошли художники А.Н. Самохвалов, К.С. Петров-Водкин, Н.П. Удаленков, Г.А. Арямнов, П. Постников, архитектор А.В. Сивков, керамист Л.Т. Федотов. Экспедицию возглавил архитектор Александр Петрович Удаленков (1887–1975). К.С. Петров-Водкин стал участником экспедиции благодаря дружбе со своим учеником А. Самохваловым, приглашенным в это путешествие старшим товарищем по архитектурному факультету А. Удаленковым. Отъезд был намечен на 5 июня 1921 года, но задержался. И три недели, в ожидании сбора всех участников путешествия, художники провели в Москве. Впечатления от этого времени они оставили в воспоминаниях и письмах близким и друзьям. Наконец 26 июня все заняли места в поезде и в 9.30 вечера экспедиция началась. В Самарканд прибыли 7 июля, через 11 дней пути (уже спустя 100 лет, в 2020 году, поездка длится всего 3 дня).
В начале XX века Туркестан был чрезвычайно популярен среди творческой интеллигенции, особенно среди художников. Сюда стремились скрываясь от серости будней и неопределенности, в поисках новых впечатлений, вдохновения и ярких красок. Кроме того, 1920-е годы вошли в историю России как период страшного голода, поэтому, помимо творческих, были и причины сугубо прагматические – все-таки на Востоке было не так голодно, как в Центральной России. Из писем Петрова-Водкина жене: «Приезжие из Петрограда рассказывают, как вы там живете. Бедняжка, я обжираюсь всякими вкусными вещами, а ты страдаешь» или «Я решил было уехать отсюда один в первых числах сентября, но, должно быть, отложу свой отъезд до конца сентября, чтобы ехать со всеми, так как тогда нам дадут отдельный вагон до Петрограда. Это <…> даст возможность привезти больше продуктов».
Несмотря на непривычный для русского человека уклад восточной жизни и изнуряющую жару, Петров-Водкин был очарован красотой и гармонией Самарканда. «Какой величественный вид, какой воздух, какое небо!», «солнце в этой стране совершенно разбудило меня», – пишет он своей жене. И может быть именно это очарование и примирило его с самыми несимпатичными чертами самаркандского быта: комната, зияющая дырами в потолок и на улицу, мелкая пыль, застилающая нос и уши, сушащая гортань, ночные москиты, мухи, серые змеи и мыши. «В Самарканде много мышей», не раз упоминает К.С. Петров-Водкин на страницах своей книги. «Небо загоралось звездами. У гробницы Зинды слабо светились верхние окна. В ковре утопала босая нога. Запоздалая мышь зашуршит листами корана». Мышей было так много, что даже в пояснительной записке к смете по ремонту мечети Улугбека, составленной инженером Б.Н. Кастальским в 1922 году, мышиные норы указаны в качестве одной из причин разрушения крыш и перекрытий памятников древнего мусульманского монументального зодчества. На восстановление памятников архитектуры, пострадавших, в том числе, и от этих маленьких зверьков, потребовались серьезные государственные затраты.
Работа экспедиции продолжалась до наступления осени. Сам художник назвал время пребывания и работы в Самарканде ярким событием в своей жизни. «Географическое и этнографическое положение места: горы, пустыни, пески, они сыграли для меня большую роль. Я там наблюдал явления жизни, которые вошли в мои композиции». В конце октября Петров-Водкин был уже дома. После возвращения, переосмыслив своё путешествие, он поделился с читателями впечатлениями от Самарканда и самаркандцев, всем тем, что зафиксировал острый взгляд художника. На страницах «Самаркандии» запечатлена жизнь города «с копошащимся» базаром и лавочками, где виноград самых разных окрасок и форм, «царит долго и настойчиво, пока не ворвутся в него кругляши дыней и арбузов и, наконец, заключительный аккорд золотых винных ягод заполнит лотки и корзины»; площадь Регистан, в праздники наполняющаяся тысячами правоверных, покачнувшиеся минареты, древние мавзолеи, сказочный лабиринт Шахи-Зинды и, конечно, его жители «с добродушной хитрой улыбкой восточного человека». Посредством образности слова и черно-белых тонов, созданных с помощью туши и пера (техники, сродни гравюре, требующей особой точности), художнику и писателю Петров-Водкину удалось передать ощущение зноя, жара и огня, запах приторно сладких и острых растений и географический колорит страны, где «переплет ультрамарина, сапфира, кобальта огнит почву, скалы, делая ничтожной зеленцу растительности, в конец осеребряя ее». Отсутствие цвета в иллюстрациях лишь обостряет наше восприятие и позволяет вместе с автором наслаждаться огненно-бирюзовым миром Самаркандии, не разрушая единства рисунка и текста, увидеть восточную бирюзу, которой любовался и которую постигал Петров Водкин.
Со времени путешествия К.С. Петрова-Водкина в Самарканд прошло без малого 100 лет. Благодаря этой изящной книжке мы получили возможность вернуться на век назад и увидеть этот древний город таким, каким его увидел художник, а также соприкоснуться с искусством книжной графики начала XX века.
Автор — Тинякова Марина Борисовна, научный сотрудник отдела книжного фонда