Кабинет – шкафчик со множеством выдвижных ящиков, потайными отделениями и нишами – популярный в европейских интерьерах XVI – XIX вв. предмет мебели. Многие его ящики, отделения, да и сами дверцы снабжались замками и запорами, а по бокам обычно крепились ручки. Кабинет помещали на особой консоли или просто на столе, ведь украшали такой шкафчик со всех сторон и уместен он был даже посередине комнаты. Хранились в кабинете небольшие по размеру ценные вещи и бумаги, особо важные для владельца. При необходимости кабинет мог быть перенесен в другие покои или даже в другое жилище, взят в путешествие, спасен при опасности. Затейливо оформленный и устроенный он позволял не только тешить самолюбие владельца, но и демонстрировать содержимое избранным посетителям дома, при этом хозяин имел возможность по своей воле дозировать доступ гостей к недрам своей мобильной сокровищницы.
Первые кабинеты стали результатом эволюции традиционных европейских сундуков, обогатившихся ориентальным влиянием, почерпнутым из опыта контактов разных культур в эпоху Великих географических открытий. Сначала кабинеты были мебелью, создаваемой по особым заказам, часто по эскизам, лично одобренным вельможными владельцами, руками лучших мастеров, из драгоценных материалов и с использованием сложных технологий; со временем стали создаваться кабинеты попроще и подешевле, на продажу. Но и эта относительно массовая продукция сохранила за собой былые амбиции репрезентативной мебели ренессанса и барокко.
В XVIII в. бывало, столяр создавал кабинет стандартных размеров, предусмотрев места для декоративных вставок. И имел набор таких вставок из того или иного декоративного материала, также как и комплект фурнитуры (ручек, замков, запоров, петель). Эти дополнения изготавливались бронзовщиками, медниками, живописцами, керамистами и ремесленниками других специальностей. Покупатель получал возможность в соответствии со своим вкусом и кошельком приобрести кабинет нужной формы, конструкции и декора. Получал он возможность и обговорить с мебельщиком некоторые эксклюзивные детали. В числе прочего – заказать изображение герба.
В Отделе дерева и мебели Исторического музея хранится интересный памятник мебельного искусства – кабинет, украшенный металлическими живописными пластинами, на одной из которых можно видеть изображение герба русского полководца Александра Васильевича Суворова (1730–1800). В музей этот предмет поступил в 1928 г. из центрального хранилища Государственного музейного фонда; где он пребывал до того выяснить пока не удалось – возможно, в одном из полковых музеев. Недавно кабинет с гербом А.В.Суворова был отреставрирован в отделе научной реставрации ГИМ и ныне предстает в своем первоначальном виде.
Это кабинет высотой 57 см, на невысоких ножках – приплюснутых шарах, увенчанный фигурным фронтоном. В нижней части шкафчика – выдвижной ящик, а за распашными дверцами скрываются еще 10 выдвижных ящиков и отделение (с дверцей) по центру, за которой, в свою очередь, по прихоти мастера оказались помещены дополнительный вставной и выдвижной ящики. Вставной ящик сработан из редкой легкой и очень плотной древесины – из такого материала было принято делать хьюмидоры (футляры для сигар). Сам шкафчик снаружи тонирован черным лаком, а его внутренняя поверхность сохранила естественный цвет древесины, по большей части закрытой красной бумагой. На задней стенке шкафчика и на внутренней поверхности маленьких дверец можно видеть геометрический орнамент в технике маркетри, мозаика собрана из пород дерева темного и светлого тонов. Интересен рисунок орнамента на задней стенке кабинета. Он представляет собой обманку: воспроизводит рисунок лицевой стороны, обозначая якобы дверцы и ящики, симметричные настоящим, расположенным со стороны фасада. На дверце в фронтонной части кабинета помещена прямоугольная металлическая пластина со скругленным верхом, на которой изображен полихромный герб А.В. Суворова.
Когда же дверцы кабинета на центральной части фасада распахнуты, то небольшой и довольно скромный шкафчик трансформируется в нарядный, яркий, играющий золотистыми и красно-зелеными тонами живописный алтарь: в центре композиции помещен триптих с «Распятием», фланкированным (на внутренних поверхностях распахнутых дверец) «Воскресением» и «Снятием с креста». Вокруг центральной композиции на овальных пластинах написаны евангельские сцены (на 9 ящиках), а на верхнем ящике – изображение Всевидящего Ока. Кроме того декор дополнен пластинами с флористическими и орнитологическими мотивами. Венчает эту композицию герб генералиссимуса Суворова.
На основании конструктивных, технологических и стилевых особенностей кабинет может быть отнесен к западноевропейской мебели последней трети XVIII в. Отдельные элементы конструкции и декора определяют регион Северной Италии как место его вероятного производства. Присутствие геральдической эмблемы позволяет уточнить время и обстоятельства создания кабинета.
Герб помещен на «французском» щите, увенчан русской княжеской короной, нижняя часть которой оформлена как отделка горностаевым мехом с 5 хвостиками. Щит разделен поперечно на равные части. В верхней – на золотом поле – изображен двуглавый черный орел в двух коронах, с обвитым лавровой гирляндой скипетром и державой в лапах и с голубым, не прописанным детально, щитом на груди. Под орлом изображена карта Аппенинского полуострова, расположенная горизонтально (таким образом, что Адриатическое море подразумевается сверху). Нижняя часть щита рассечена по вертикали и поделена диагоналями на 4 части, а вверху центральной части изображен геральдический щит, в свою очередь поделенный вертикально пополам. По его периметру расположена белая лента с девизом «ЗА ВЪЕРУ И ВЪЕРНОСТЬ». На этом малом щите справа (по геральдическим правилам; от зрителя же – слева) изображен серебряный доспех на коричневом (подразумевается, видимо, золотом) поле, а слева – перекрещенные белые шпага и стрела, остриями вниз, на красном поле. В сегментах же основного поля поочередно размещены (слева – направо): на интенсивно-красном поле жемчужное перо с литерой «К» по центру; на красном поле – в сиянии две сабли, острием вверх, образующие силуэт Андреевского креста; на коричневом (воспринимаемом нами как золотое) поле – красное сердце; на синем поле – композиция из ленты с надписью «Р.РЫМНИКЪ», изображающей означенную реку, параллельно нижней линии сегмента, по диагонали щита. А над нею опрокинутый белый полумесяц. Над ними, в том же сегменте, – большое облако, из которого в реку ударяют две молнии.
В целом это изображение соответствует описанию герба князей Италийских графов Суворовых-Рымникских, внесенного в «Общий Гербовник», часть IV, № 7 (104). Но есть и некоторые различия. Герб на кабинете упрощен: нет щитодержателей, намета, уменьшено число шлемов. Не все детали прописаны должным образом. Эти особенности можно легко объяснить ограниченностью формата работы и плохими навыками рисовальщика, специализирующегося на стандартных композициях. Несомненно, во всех случаях, этот неизвестный художник воспроизводил некие образцы, скорее всего, графические. По эскизу-образцу, должно быть, воспроизводил он и данную геральдическую композицию. Однако это обстоятельство не объясняет важные новации в рисунке герба: снаряжение российского геральдического орла (вместо короны и шпаги у него в лапах скипетр и держава); громовые стрелы, ударяющие не в «поверженный» полумесяц, а рядом, в реку. Смысл этих элементов геральдической композиции были художнику не ясны или показались не важными.
В то же время, важной особенностью воспроизведения герба является то обстоятельство, что три буквенных фрагмента изображены абсолютно верно, и графика письма соответствует русским шрифтам. Правда, следует признать, что ни в девизе фамилии Суворовых, ни в названии реки, ни в литере, обозначающей город Кинбурн нет букв русского алфавита, сложных для восприятия и копирования иностранцем. Они либо полностью графически совпадают с буквами алфавита латинского, либо очень близки к ним. С воспроизведением подобных русских надписей по образцу легко бы справился и иноземец.
Малый щит в центре – это фамильный герб Суворовых, который Александр Васильевич унаследовал от отца. Фигуры на этом щите однозначно указывают на принадлежность семьи к сословию военному и на этом поприще достойным образом отличившейся. Гордый девиз соответствует девизу одному из главнейших орденов России – Святого Андрея Первозванного. Цвет лент этого ордена – голубой, и он неоднократно воспроизведен на гербе генералиссимуса. Верхняя часть щита указывает на государственную миссию Александра Васильевича Суворова как полководца, и на то, что он «положил к ногам» своего государя, магистра Мальтийского ордена, всю Италию (1799). За эти военные победы он был произведен в генералиссимусы и был возведен в княжеское достоинство с фамилией Италийский. Именно этот момент – вершина военной карьеры и всей жизни Александра Суворова – и зафиксирован в верхней части герба, а также отражен в его общем оформлении. В нижней же части отмечены важные вехи в биографии владельца: уничтожение турецкого десанта под Кинбурном (1787) и разгром превосходящих сил турок при реке Рымник (1789) в ходе русско-турецкой войны 1787–1791 гг. Сердце здесь означает верность, а скрещенные сабли – личную храбрость. В целом же герб Александра Васильевича Суворова обозначает, что его обладатель – граф Российской Империи с фамилией Суворов-Рымникский, граф Священной Римской империи (1789), князь Российской Империи с фамилией Италийский (1799), гранд испанской Короны, Наследный Принц Сардинского Королевского Дома – достиг этих высоких титулов благодаря своей воинской доблести и таланту полководца. И почет ему дан за победы над внешними врагами Российской Империи и всего цивилизованного мира, как он понимался в то время современниками.
1799 год – год великих побед великого полководца – и год великих наград за эти победы. Его биограф историк А.Ф.Петрушевский подробно описывает этот период жизни Суворова. Статус Александра Васильевича возрастал головокружительно, что отражалось и возвеличиванием его официальных титулов. В Вену он прибыл в середине марта, в апреле возглавил союзную армию и начал боевые действия на севере Италии, и стал одерживать победу за победой! Успехи были достойно вознаграждены. В середине лета Сардинский король присвоил Суворову звание фельдмаршала и главнокомандующего союзной австро-российской армией, и возвел, «по праву первородства», в достоинство князя, королевского родственника («кузена короля») и гранда королевства Сардинского, одновременно русский полководец был сделан великим маршалом Пьемонтским. Император Павел I приветствовал его как родственника и дозволил Высочайшим рескриптом от 2 (13) августа 1799 года ему означенные титулы принять и пользоваться ими в России. Завершен же этот парад чествования великого полководца в том же месяце, спустя всего неделю. Именным Высочайшим указом от 8 (19) августа генерал-фельдмаршал граф Александр Васильевич Суворов-Рымникский возведён, с нисходящим его потомством, в княжеское Российской империи достоинство. После последующего за этими успехами героического Швейцарского похода Суворову было присвоено звание генералиссимуса. Этот поход сентября-октября 1799 г. прибавил славы, хотя, казалось бы, апогей ее для смертного уже был достигнут. Возвращалась русская армия через Богемию и Северную Австрию, сам полководец провел какое-то время в Праге, а затем проехал через Краков, Кобрин, Ригу, Стрельну в Санкт-Петербург. Русская армия двинулась в Россию в середине января наступившего 1800 года. По пути Александр Васильевич Суворов заболел. Скончался он в мае 1800 года.
Таким образом, лишь в середине августа 1799 года мог появиться герб Александра Васильевича князя Италийского графа Суворова-Рымникского в данном начертании. И владел лично он этим геральдическим знаком менее года.
Летом и осенью 1799 Суворов был поистине кумиром всей Европы. За его здоровье пили и награждали его драгоценными подарками и высочайшими наградами короли, щедро миловал Российский государь. Почести ему оказывались беспримерные. При всем своем известном чудачестве (несомненно, усиливавшем колоритность его личности и дополнительно привлекавшем внимание к его персоне) Александр Васильевич был человеком высоких и строгих понятий, всегда помнил, когда, где и с кем и в какой степени и форме можно позволять себе вольности поведения и поступков.
Его появление в итальянских и немецких городах вызывало фантастические всплески народного внимания.
«Имя Суворова, выросшее в Итальянскую компанию, после Швейцарской облеклось двойным блеском…когда он вступил в Германию, стал центром всеобщего внимания. Всюду на его пути, всюду на его пути, особенно же при более продолжительных его остановках в Линдау, Аугсбурге. Праге, стекались путешественники, дипломаты, военные, наезжали…любопытные, чтобы услышать от него несколько слов, выразить ему удивление или просто взглянуть на него».
Дамы целовали ему руки и подносили ему детей для благословения, простолюдины на коленях заполняли площади… Сам Александр Васильевич писал другу:
«Мы здесь плавали в меде и масле».
Улицы городов, освобождаемых союзническими армиями и, тем более, имевших честь принимать у себя знаменитого героя, украшались его портретами и вензелями. Поначалу внешность Суворова была мало известна в Европе, немногочисленные его портреты, принадлежавшие соотечественникам, провоцировали настоящие паломничества любопытных. Но очень скоро его изображения, в том числе и карикатурного характера, наводнили Европу. Быстро расходились портреты Суворова в итальянских, немецких, австрийских землях, в Англии, конечно – в России…
«Имя Суворова сделалось даже предметом моды и коммерческой спекуляции; явились Суворовские прически, Суворовские шляпы, Суворовские пироги и проч.»
Но что же шкафчик?
Даже невозможно представить, чтобы Суворов, денно и нощно находившийся на глазах соратников, противников, любопытствующих и восхищающихся, принял в подарок (тем более – заказал сам!) такой предмет (если бы только он не был обеспечен особенным символическим значением – но такое обстоятельство обязательно нашло бы отражение в мемуарах и биографиях полководца). Всю жизнь солдат и генералиссимус «не видел потребности обставлять свою жизнь лучше лагерного образца», он «ненавидел роскошь, приписывая ей растлевающее влияние». Суворов – в зените славы и достатка – не имел даже собственных верховых лошадей, «обед его обычно бывал прескверный», до модной ли обстановки ему было?
Да и не отмечено, чтобы благодарное население, устраивавшее ему неподражаемые встречи и величания, позволяло себе предлагать какие-нибудь материальные дары, кроме цветов, фруктов, лавровых венков. Такие подарки и подносились и принимались, безусловно, как символические.
Не только герб, но и выбор тематики росписи был бы весьма по вкусу Александру Васильевичу. Общеизвестна религиозная истовость Суворова, гармонично сочетающаяся с благочестием и набожностию русских, с некоторым удивлением отмечавшаяся за границей. И в последние, триумфальные, месяцы своей жизни, Александр Васильевич неоднократно имел возможность видеть искреннее и особенное отношение к нему не только как к успешному полководцу, но и как к вождю в духовном смысле. Очень показателен пример оказания ему особых почестей в Праге, при посещении театра. Зрители устроили ему овацию, которую Суворов пытался остановить, пресечь, но затем уже просто кланялся, а в конце – благословил зрителей и в ложах, и в партере.
«Никто не находил это смешным, напротив, все отвечали ему поклонами, точно папе».
В таком контексте структура полиптиха, когда евангельский цикл венчает герб этого человека, может оказаться закономерностью, а не дерзкой прихотью или небрежностью.
Имя и образ, сама личность новотитулованного князя Италийского были столь популярны, вызывали такой энтузиазм у публики, что, естественно породило некую сувенирную индустрию. Конечно, Суворовские пироги могли быть испечены где угодно, но памятные вещицы, связанные непосредственно с личностью обожаемого героя, имели в глазах поклонников более высокую цену. Одежду его разрывали в некоторых местах на клочки, чтобы иметь память о великом современнике. Следуя сентиментальной традиции, береглись оброненные им цветы или какие-то мелочи. Издавались листы с его портретами (фантастическими, реалистическими, карикатурными), публиковались брошюры с описанием подвигов… Кто-то из поклонников мог и специально заказать памятную вещь с изображением знаменательного эпизода его военной биографии или недавнего триумфа. Могли такую вещь украсить портрет или вензель героя. Воспроизведение же герба – не укладывается в традицию т.с. «геральдического обихода» Европы конца 18 в. Владельческий герб применялся для обозначения собственности: на печати, на экипаже, на посуде, на ливрее слуги, наконец. Также изображение герба могло прилагаться к портрету владельца. Но украшение чужим гербом своего домашнего скарба – ? Подобная вольность оказала бы сомнительную честь инициатору.
Кабинет с гербом Суворова был создан в период лета 1799 – весны 1800 гг. в качестве предполагаемого подношения полководцу от лица простодушного обывателя, его поклонника. Но обстоятельства явно продемонстрировали невозможность осуществления дара дарения. Потому, на память, шкафчик был взят кем-то из русских офицеров – не как деталь обстановки жилища, а как памятник важной эпохи, пусть лишь косвенно связанный с именем героя. Мог этот шкафчик добраться до России и при каких-то других оказиях, позднее, если ему случилось остаться где-то в южных предгорьях Альп.
______________
Курсивом выделены элементы, не воспроизведенные в гербе, помещенном на фронтоне рассматриваемого кабинета и описанного выше. « Щит, рассеченный горизонтально. В верхней части, в золотом поле, российский государственный орел, на груди которого в щитке, на голубом поле, вензель Императора Павла I. Орел держит в левой лапе королевскую корону, а в правой – шпагу, обвитую лавром. Ниже орла помещена карта Аппенинского полуострова, положенная горизонтально. Нижняя половина щита рассечена перпендикулярно и двумя диагоналями на четыре части. Из них в правой верхней в пурпуровом поле, алмазное перо с буквою «К», обозначающее «Кинбурн»,– место боя с турками на косе против Очакова, где Суворов был ранен. В левой верхней части, в голубом поле, вылетающие из туч две громовые стрелы, поражающие луну, обращенную рогами вниз. Под нею диагонально течет река с надписью «Рымникъ». В левой нижней части, в серебряном поле, красное сердце. Герб фамилии Суворовых помещен в середине гербового щита в особом щитке, окруженном лентою с девизом: «За веру и верность», данным Суворову Императором римской Империи Иосифом II при возведении в графы Римской Империи …Над щитом на горностаевом намете мантии…три шлема… Щит покрыт княжеской мантией и увенчан российско-княжескою шапкою».
Петрушевский А.Ф. СПб, 1909. С.546–749.
Ук.соч. С.712.
Ук. Соч. С. 713.
Ук.соч. С.628.
Ук.соч. С.748–749.
Ук.соч. С. 564.
Ук.соч. С. 631.
Ук.соч. С. 712, 729.
Ук. Соч. С. 546.
Ук.Соч. С. 717.