Каждый, кто когда-то бывал в Историческом музее, помнит грандиозные полотна, занимающие всю правую стену 8 зала основной экспозиции, посвященного формированию древнерусского государства.
Похороны руса в Булгаре
Италия, Рим. 1883 г.
История их написания непосредственно связана с историей музея. Еще при его создании основатели музея приняли решение заказать известным художникам большие настенные полотна, посвященные различным сторонам жизни народа с древнейших времен до современности, дабы «изобразить в образах и картинах имена великих подвижников и деятелей и знаменательнейшие события – живым словом раскрыть перед народом славные страницы его истории». Первоначально члены Ученой комиссии по организации музея наметили основные сюжеты, опираясь на фундаментальный труд профессора Московского университета историка С.М. Соловьева «История России с древнейших времен». Для их исполнения были привлечены известные художники: Г. И. Семирадский, И.К. Айвазовский, Ф. А. Бронников, считавшийся автором исторического жанра, а также, по совету А. М. Прахова, В. М. Васнецов.
Академику Генриху Ипполитовичу Семирадскому (1843–1902), ярчайшему представителю позднего европейского академизма, музей заказал две картины из «славянского цикла», предназначавшиеся для зала X века (Эпоха железа): «Похороны руса в Булгаре» и «Тризна Святослава после боя под Доростолом в 971 году». Они были исполнены художником в Риме в 1883–1884 гг.
Сюжет картины «Похороны руса» основан на тексте «Книги» арабского автора Ахмада ибн Фадлана, участника, в качестве секретаря, посольства 921–922 гг., отправленного аббасидским халифом ал-Муктадиром на Волгу «к царю Булгара». О результатах посольства ничего не известно, но Ибн-Фадлан оставил подробный отчет об этом путешествии, ставший бесценным источником по истории Восточной Европы X в. В своих записках он детально описал обряд погребения знатного руса, свидетелем которого он стал.
«…Я прибыл к реке, на которой находился его корабль, и вот он (корабль) уже вытащен на берег… В середину этого корабля они ставят шалаш… и покрывают этот шалаш разного рода «кумачами». Потом они принесли скамью, и поместили ее на корабле и покрыли ее стегаными матрацами и византийской парчой… Они надели на него (мертвеца) шаровары, гетры, сапоги, куртку, парчовый кафтан с пуговицами из золота, надели… на голову шапку из парчи, соболью, и… внесли его в находившийся на корабле шалаш, посадили его на стеганый матрац, и подперли его подушками…».
Дальше он описывает, как рядом с покойником в корабле было сложено его оружие, убиты кони и другие домашние животные. После чего наступил наиболее драматичный эпизод обряда – убийство девушки, решившей добровольно сопровождать покойника в загробный мир.
Все это в мельчайших подробностях воссоздал на полотне Семирадский. В центре картины мы видим фигуру девушки с кубком, рядом с ней две девушки, которые, как пишет Ибн-Фадлан, «служили ей». Над ней с ножом склонилась старуха – «ангел смерти», которая через несколько минут ее убьет. Внизу около ладьи изображен родственник покойника с факелом в руке, сейчас он подожжет корабль, который превратится в пылающий костер, а затем в кучу золы.
«… И в самом деле, не прошло и часа, как корабль, и дрова, и девушка, и господин превратились в золу, потом в [мельчайший] пепел».
На месте сожжения будет насыпан земляной холм – курган.
Свидетельства подобных погребений в ладьях, подтверждающие описание Ибн-Фадлана, находят археологи в дружинных курганах. Так, в одном из курганов Гнёздова (археологический комплекс X в. недалеко от Смоленска, состоящий из нескольких поселений и самого большого кладбища средневековой Европы) в погребении, осуществленном по обряду кремации, было найдено более 50-ти обгоревших железных ладейных заклепок.
Работая над картиной, Генрих Ипполитович кроме записок Ибн-Фадлана использовал зарисовки подлинных экспонатов Исторического музея, которые ему в Рим присылал ученый секретарь музея Владимир Ильич Сизов. Среди них – изображения предметов, найденных в 1872–1873 гг. известным археологом Дмитрием Яковлевичем Самоквасовым в знаменитом кургане «Черная могила» в Чернигове; топор-чекан из раскопок кургана Павлом Степановичем Савельевым у деревни Городище Владимирской губернии в1853 г.; орнаменты старинных восточных тканей и т.п. Это позволило художнику детально изобразить одежду, отдельные предметы вооружения и утвари. Но не следует искать на полотне документальной реконструкции всех предметов и событий. Ведь картина была написана в конце позапрошлого столетия, когда археологическая наука только начинала активно развиваться, а знания о материальной культуре Древнерусского государства X в. были весьма отрывочны.
Генрих Ипполитович Семирадский смог не только художественными средствами повторить рассказ Ибн-Фадлана, но и с большой выразительностью изобразить переживания участников, напряженную атмосферу и драматический момент обряда захоронения, которые продолжают будоражить умы посетителей Исторического музея.