Обычно, когда нужно дать характеристику военному судну, вспоминают про количество пушек или палуб. Однако это касается в первую очередь так называемых «линейных кораблей», которые воевали, выстраиваясь в линию, и давали сокрушительные бортовые залпы по стоящим напротив них кораблям противника. У другого, гораздо более древнего вида боевых судов, галер, главной характеристикой, определяющей боевую эффективность, являлось количество т. н. «банок». Почему и какие банки имеются в виду?
В морской терминологии это слово обозначает скамьи — поперечные перекладины на гребных судах для сидения гребцов и пассажиров. Поскольку русская морская терминология со времён рождения российского военного флота при Петре I богата заимствованиями слов европейского, а именно голландского, происхождения, то «банка» — лишь одно из множества таких заимствований, поскольку строить флот Пётр учился в первую очередь у голландцев.
В собрании Исторического музея хранится уникальная модель галеры, датируемая XVIII в. На её примере мы с вами познакомимся с устройством этого типа судов и разглядим те самые банки-скамейки. Данная модель находится в 22-м зале постоянной экспозиции музея, посвящённом Российской империи в эпоху правления Петра I.
При Петре I большую часть российского флота составляли именно галеры, поскольку из-за своих конструктивных особенностей они прекрасно подходили для действий в условиях изрезанных шхерами (прибрежными архипелагами с узкими проливами) побережий Швеции и Финляндии. К тому же, суда этого типа были более дешёвыми и быстрыми в постройке, чем линейные корабли со многими десятками орудий. Удобство их использования достигалось за счёт того, что галеры обладали и вёслами, и парусами, которые обычно были косыми (как в нашем случае), и имели малую осадку. Сочетание парусов с вёслами обеспечивало галерам независимость от наличия ветра и относительно хорошую манёвренность (одна возможность заднего хода уже чего стоит) и неплохую скорость, которая на вёслах могла доходить до 6 узлов (11 км/ч), а при крепком попутном ветре и того больше. Косые паруса при этом позволяли ходить судну очень круто к ветру, в отличие от прямых парусов, а то, что они неглубоко сидели в воде (осадка обычно не превышала 2 м), позволяло им действовать на мелководье и быть отличными транспортными судами, так как со своим грузом они могли подходить практически к берегу.
По максимальной скорости галеры уступали кораблям линейных флотов, скорость самых быстроходных и совершенных из которых могла достигать почти 25 км/ч в наиболее благоприятных условиях, но, в отличие от галер, они были зависимы от ветра вплоть до полной обездвиженности при его отсутствии. Фактором, который ограничивал галеры, был человеческий — люди не могли долго грести с полной отдачей, они уставали, поэтому свою максимальную скорость галеры долго поддерживать не могли и, как правило, передвигались медленнее — около 4 узлов (7,5 км/ч). Даже наличие сменных гребцов не могло полностью решить проблему ограниченности человеческих физических возможностей.
Наш экземпляр, по мнению музейных специалистов, является моделью галеры «Двина», спущенной на воду в 1721 г. в Санкт-Петербурге, которую по типажу относят к «венецианским» галерам (были ещё, например, «голландские», «турецкие»). Она строилась на Галерной верфи корабельным подмастерьем И. Калубневым под наблюдением венецианского галерного мастера Франческо Дипонти, приглашённого в Россию в начале 1720 г. «Двина» была не совсем типичной галерой, поскольку имела три мачты вместо обычных двух, от чего размеры её были также несколько больше обычных (правда, её истинные размеры неизвестны, поскольку оригинальные чертежи не сохранились). В длину «Двина» достигала ориентировочно 48,5 м, а в ширину — 9,6 м. Соответственно, и банок на ней было больше обычного — 25 (их можно посчитать по фотографиям), поэтому её и называют «25-баночной» галерой.
На каждой банке сидело до 12 человек (или до 6 на каждое из 50 вёсел), то есть на галере находилось до 300 гребцов. Такое количество объясняется тем, что каждое весло имело длину около 10 м и весило примерно 90 кг. Впрочем, наша модель имеет неполный комплект вёсел: 18 по левому борту вместо 25. В остальном это прекрасно сохранившаяся и отлично детализованная модель, у которой можно разглядеть множество интересных мелочей: штурвал сразу за третьей мачтой, который приводил в движение руль, находящийся прямо за кормой, по бокам по 2 якоря спереди и сзади, лестницу в задней части, по которой можно подняться на борт и другие примечательные детали.
Кем же были гребцы на галерах? Если говорить о России, то это были солдаты армейских полков, поэтому при абордаже или высадке на берег они вступали в бой вместе с остальным десантом. Обычно при упоминании галер вспоминаются расхожие выражения о тяжком труде рабов на них — подневольный труд на галерах в некоторых странах действительно использовался, и таких гребцов в качестве бойцов использовать было уже рискованно, поэтому они сидели прикованными.
Галеры не использовались для боя в линию — их основной тактикой было быстрое сближение с противником, после которого начинался ближний бой с попытками взять вражеское судно на абордаж. Во время абордажа, когда завязывался бой между экипажами, основной характеристикой, определявшей эффективность судна, становилось количество бойцов на них, что напрямую зависело от размеров галеры и, получается, количества банок. Хотя, как на любом военном судне, на галерах присутствовали также и пушки — на модели «Двины» можно рассмотреть по 6 пушек по каждому борту, которые на настоящей галере были 3-фунтовыми, то есть стреляли ядрами весом 3 артиллерийских фунта (1,5 кг). Также спереди зачастую стояло некоторое количество «погонных» пушек, которые стреляли вперёд. Однако наша галера в боях поучаствовать не успела — как раз в 1721 г. окончилась Северная война со Швецией, и на Балтийском море на некоторое время установился мир.
Таким образом, банками на галерах назывались скамьи для гребцов, названные на голландский манер, а выбор количества банок как основы для классификации этого типа военных судов был обусловлен особенностями боевого применения галер.
Автор — Александр Игоревич Козлов, экскурсовод экскурсионно-методического отдела