В Историческом музее хранится очень интересный документ. Он написан на официальном бланке ценой в 30 копеек, о чём говорит печать в нижнем левом углу, имеются подписи и номер 1023. Эта бумага интересна ещё и тем, что выдана она была «…коллежскому асессору Николаю Гоголю, следующему по собственной надобности…». Перед нами подорожная грамота, выдававшаяся для путешествия. Без неё или иного документа, удостоверявшего личность путешественника и цель поездки, нельзя было выехать за черту города. Караульные офицеры у застав записывали проезжающих в особые списки. Данные о дворянах, выехавших и въехавших в столицы и губернские города, публиковались в газетах. Только после проверки документов поднимался шлагбаум, и путник мог покинуть город или въехать в него.
«Подорожные выдаются, — говорится в почтовых правилах для проезжающих, — в городах: губернских от начальников губерний, областных от начальников областей, а в уездах — от городничих, без подорожной же никто не может получить почтовых лошадей».
Почтовыми назывались казённые лошади, их путник менял на почтовых станциях.
Слово «почта» (от латинских posita, statio) стало обозначать станцию с переменой лошадей. В деле организации регулярной почты в России особенно велики заслуги Петра I. Почта доставляла корреспонденцию и обслуживала путешествующих по казённой надобности. По указу Петра I право пользоваться почтовыми лошадьми получили затем и частные лица за двойные прогоны.
С середины XVIII века почта всё более использовалась как средство передвижения. С этого времени быстро увеличивается число почтовых трактов.
Наша подорожная гласит «…давать по 4 лошади с проводником, за указные прогоны, без задержания…». Чем выше был чин путешественника, тем больше лошадей ему полагалось. Например, особы 1-го класса (генерал-фельдмаршал, генерал-адмирал, канцлер и другие) могли при надобности потребовать на станции 20 лошадей, особы с 9-го по 14-й класс (капитаны, штабс-капитаны, лейтенанты, титулярные советники, все военные и морские обер-офицеры и прочие чины) имели право на трёх лошадей, нижним же чинам и служителям полагалось всего по две лошади.
Почтовые лошади отпускались согласно указанным в подорожной чину и званию путешественника, что строго регламентировалось «Высочайше утвержденными расписаниями». Начало этому было положено петровской «Табелью о рангах».
В конце XVIII века появились специальные почтовые тройки (три лошади, запряжённые в почтовую кибитку). На них в первую очередь перевозилась государственная спешная корреспонденция, пересылаемая с нарочными фельдъегерями и курьерами. Езда на тройках позднее широко вошла повсеместно в быт людей. Вскоре стали привязывать к дуге коренной (средней) лошади колокольчик. А в первой трети XIX века была изобретена особая троечная упряжь с колокольцами и бубенцами. Звон колокольчиков на больших дорогах помогал не сбиться с пути, предупреждал, когда надо было разминуться со встречной почтой.
Русские почтари обязаны были извещать о своём приближении почтовым рожком. Однако чисто национальным изобретением, накрепко вошедшим в дорожный быт России, стал почтовый колокольчик.
Быстрая езда под его мелодичный звон была воспета многими поэтами XIX века. А. Одоевский:
«По дороге столбовой колокольчик заливается;
…………………………………….
Мчатся кони… От копыт
Вьётся лёгкая метелица…»
На всех трактах для перемены лошадей и отдыха были устроены почтовые станции. Каждая из них имела определённое количество лошадей и экипажей в зависимости от разряда, к какому она принадлежала.
Почтовая станция находилась в ведении чиновника — станционного смотрителя. В обязанность его входило проверять подорожные, получать прогоны и отпускать лошадей.
За лошадей взымались прогонные деньги — за каждую лошадь и версту. Пробег лошадью одной версты стоил в зависимости от тракта от восьми до десяти копеек. Вот и наша подорожная гласит: «1850 года октября 3 дня с сей подорожной за 474 версты 9 руб 48 коп взято». Известно, что в это время Гоголь работает над вторым томом «Мёртвых душ». У него также возникает идея написать книгу по географии России, он задаётся целью как можно больше узнать и о жизни двух столиц, и губернских городов, и уездных мелких городишек, вобрать в себя как можно больше впечатлений. С этой целью Гоголь в июне 1850 года затеял поездку из Москвы в Одессу, куда он благополучно прибывает 28 октября. Часть этого пути отражена в подорожной грамоте, выданной Н. В. Гоголю, ставшей в наши дни мемориальным памятником, который хранит наш музей.
«О дороге» из главы XI поэмы «Мёртвые души» Гоголя:
«… Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! и как чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух… Боже! как ты хороша подчас, далёкая, далёкая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грёз, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!..»