В период с 1561 по 1600 г. Покровский собор был самым высоким сооружением Москвы. Девять устремленных ввысь столпообразных храмов главенствовали над окружающей, преимущественно деревянной, городской застройкой, притягивая взоры и поражая воображение москвичей. Разнообразный и ранее не встречавшийся в русской архитектуре декор, как внешний, так и внутренний, подчеркивал и усиливал высотность собора. Оборотной стороной этого сказочного облика было то, что кроме увенчанных крестами глав, в нем практически отсутствовали свидетельства его богослужебного назначения. В этом смысле весьма показательна ситуация с алтарями церквей собора.
Как известно, алтарь является обязательной и самой главной частью храмового пространства, особым образом выделенной и внутри, и снаружи. При этом, если обойти Покровский собор вокруг, то архитектурно оформленную алтарную часть мы увидим лишь у двух позже пристроенных церквей – Блаженного Василия и Блаженного Иоанна, тогда как в остальных церквях алтарь снаружи никак не обозначен. Строителями собора было сделано только одно исключение.
Речь идет о церкви Покрова Богородицы – центральной, самой большой и высокой. Однако ее алтарь, превосходящий размерами даже некоторые церкви собора, невозможно увидеть, находясь на улице. Он скрыт окружающими центральную большими и малыми церквами собора. Решение дополнительно выделить главный объем устройством алтаря и апсиды на итоговый облик памятника оказало самое значительное влияние. Именно по этой причине Покровская церковь расположена не в геометрическом центром ансамбля, а заметно сдвинута на запад, то есть к Кремлевской стене (в православной традиции алтарь, как правило, располагается в восточной части храма), что придает и без того необычному силуэту собора заметную асимметрию. По этой же причине малые восточные церкви собора заметно уступают размерами своим соседям с западной стороны – это бросается в глаза, даже если просто сравнить размер хорошо различимых с Красной площади глав северо-восточной и северо-западной церквей ансамбля (Трех Патриархов Константинопольских и Григория Армянского).
Наконец, если побывать внутри, можно заметить еще ряд отличительных особенностей малых западных церквей. Во-первых, несмотря на более крупные размеры, в них было устроено по два входа, вместо трех, как во всех остальных церквях. Во-вторых, квадратное основание каждого из этих храмов – то, что древние строители именовали «четвериком» – на самом деле представляет собой некую промежуточную фигуру между квадратом и треугольником. И в-третьих, царские врата, которые должны располагаться в центре иконостаса в этих церквах смещены: в северо-западной церкви на север (влево), в юго-западной церкви на юг (вправо).
Причина всей этой асимметрии кроется не только в особом положении центральной церкви, но и в необходимости устройства вокруг нее внутренней обходной галереи, связывающей всю композицию в единое целое. Так как центральный объем был смещен по оси запад-восток, в разные стороны частично сместились и малые западные церкви. Но, даже с учетом этого, проходы обходной галереи в западной части собора оказались гораздо более тесными, нежели в восточной – в них едва могут разойтись два человека.
На первый взгляд может показаться, что церкви Покровского собора одинаковы, но это далеко не так. Неповторимость причудливых глав на самом деле только вершина айсберга. Каждый из храмов, образующих этот единственный в своем роде ансамбль, обладает своим индивидуальным, только ему присущим обликом, безотносительно того, внутри или снаружи мы находимся. Это не результат работы реставраторов, а изначально характерная для собора черта, как нельзя лучше иллюстрирующая идею единства и многообразия. Разбираться в сходствах и различиях церквей собора – весьма интересное занятие, присоединиться к которому мы и приглашаем наших читателей.