Издание «История и памятники византийской эмали» (Санкт-Петербург, 1892), называемое среди библиофилов «книгой в княжеском уборе», необычно во многих отношениях: значительностью новых исследований в области византийских эмалей X-XI веков, красотой и совершенством оформления. Известно, что на издание этой книги петербургский коллекционер и меценат, действительный статский советник Александр Викторович Звенигородский потратил 120 тысяч рублей – огромную сумму для конца XIX века.
К сожалению, биографические сведения о Звенигородском довольно скудны. Об отдельных фактах своей биографии Александр Викторович сообщил в предисловии вышеупомянутой книги. Известно, что А.В. Звенигородский родился в 1837 году в Оренбурге в дворянской семье, скончался в 1903 году в Аахене. Воспитывался в частном пансионе в Лифляндии. Службу начал в 1854 году во 2-м Оренбургском линейном батальоне, затем продолжил в канцелярии Военного ведомства, после этого в течение четырех лет находился на службе при дворе наследника престола – цесаревича Александра Александровича. В 1883 году Звенигородский, по состоянию здоровья, вышел в отставку, и все свое время посвятил коллекционированию. Коллекцию византийских эмалей Звенигородский собирал более 10 лет, и уже к середине 1880-х годов она стала одной из самых значительных в мире. После выставки, организованной в Германии, в Аахене, в 1884 году, коллекция вызвала большой интерес у европейских ученых и А.В. Звенигородский, сознавая ценность имеющихся у него редкостей, решил издать книгу о своем уникальном собрании.
На подготовку грандиозного издательского проекта ушло более 10 лет, и в 1892 году книга вышла в свет тиражом 600 экземпляров, по 200 томов на русском, французском и немецком языках. Автор текста монографии – русский ученый с мировым именем, историк византийского и древнерусского искусства Никодим Павлович Кондаков (1844–1925). За свое научное исследование истории эмалей и за подробное описание экземпляров из коллекции А.В. Звенигородского, Кондаков был удостоен золотой медали Русского археологического общества.
Оформитель книги – известный русский архитектор Иван Павлович Ропет (1845–1908). Он создал изумительные по красоте рисунки для заглавных листов, переплета, закладки и суперобложки. В конце книги помещены двадцать восемь листов иллюстраций с изображением эмалей, которые были гравированы на дереве талантливым русским гравером Василием Васильевичем Матэ (1856–1917), а отпечатаны хромолитографским способом заведением Августа Остеррита во Франкфурте-на-Майне. Бумага высокого качества была заказана в Страсбурге. Тираж книги на русском языке напечатан в типографии И.М. Стасюлевича в Санкт-Петербурге специально отлитым для этого издания шрифтом, имитирующим устав Остромирова евангелия. Великолепный переплет «Византийских эмалей» выполнила фирма «Гюбель и Денк» в Лейпциге. На белом фоне тиснение золотым и черным. В центре верхней крышки изображен венчик, рисунок которого заимствован с эмали из собрания Звенигородского. В венчике: название книги, фамилия коллекционера и год издания. На нижней крышке переплета вытеснен герб Звенигородских. Форзацы из золоченой бумаги с цветным рисунком. Обрез книги золоченый, поверх золочения красками зеленого и красного цвета нанесены византийские узоры. На каждом экземпляре это сделано кистью вручную. Суперобложка и закладка изготовлены на фабрике братьев А.Г. и В.Г. Сапожниковых в Москве. Закладка выполнена из шелковых, золотых и серебряных нитей и в ее орнаменте использован рисунок мозаики храма св. Софии в Константинополе. На закладке вытканы вензель Звенигородского – «А.З.» и изречение древнегреческого поэта Еврипида, которое в переводе на русский язык означает:
«Разверни эти говорящие листы, прославляющие мудрых».
В центре суперобложки, выполненной из цветного шелка, расположен ромб, внутри которого красной вязью выткано: «Александр Звенигородский». Поражает своей красотой лист посвящения, на котором имя императора Александра III как бы составлено из драгоценных камней, а серебряный фон исполнен из тончайших листов алюминия, недавно открытого и поэтому высоко ценимого. В некоторых экземплярах издания за посвятительным листом следует гравированный портрет Звенигородского, прилагавшийся только к тем экземплярам, которые автор дарил своим друзьям и знакомым.
Несмотря на затраченные средства, книга не предназначалась для продажи (случайно попавшие на рынок экземпляры продавались по очень высокой цене – 1000 рублей золотом). Все экземпляры, собственноручно пронумерованные издателем, были преподнесены библиотекам, музеям, известным ученым и коронованным особам. Газеты публиковали имена счастливых обладателей полиграфического шедевра. Большая часть тиража оказалась за рубежом (в 18 странах мира), в том числе у королей Италии, Швеции, Румынии, Испании, Бельгии, султана Турецкого, эмира Бухарского, императора Австрийского и некоторых других. Среди получивших экземпляр издания были: Парижская Академия наук и Парижская национальная библиотека, Национальная библиотека в Мадриде, Королевская библиотека в Стокгольме, библиотека Св. Марка в Венеции и другие.
Роскошь, изящество и красота отличают это издание. «Византийские эмали» А.В. Звенигородского входят в число самых дорогих книг в истории русского книгопечатания, являются образцом русского стиля и библиографической редкостью. На антикварном рынке встречается редко, особенно в полном комплекте – в футляре, суперобложке и с закладкой.
Один из экземпляров, хранящихся в Историческом музее – именной экземпляр № 90 принадлежал русскому историку, коллекционеру, инициатору создания Императорского Российского Исторического музея – Ивану Егоровичу Забелину (1820–1908/1909). Книга поступила в музей в составе коллекции И.Е. Забелина (по завещанию).
Своеобразным приложением к шедевру Звенигородского является специальная монография В.В. Стасова «История книги «Византийские эмали А.В. Звенигородского» (Санкт-Петербург, 1898) в которой опубликованы все отзывы и благодарственные письма, полученные издателем. Книга Стасова напечатана в количестве 150 нумерованных экземпляров (на русском языке) и издана в том же стиле, что и сами «Византийские эмали». Именной экземпляр № 35 принадлежал И.Е. Забелину.
