В одном из залов Исторического музея, посвящённом истории Российской империи XIX в., хранится шинель 1-й половины 1850-х гг. Главной особенностью этого памятника является неровный разрез левого рукава и верхней части левой полы. В этой шинели начальник обороны Севастополя адмирал Владимир Андреевич Корнилов был смертельно ранен на Малаховом кургане 5 октября 1854 г.
Шинель изготовлена из серого сукна, имеет повседневный однобортный покрой, адмиральские погоны серебряного галуна с накладным вензелем «Н I» под короной (в 1852 г. В. А. Корнилов был произведён в вице-адмиралы с назначением генерал-адъютантом Николая I). На боках шинели карманы с клапанами, у левого кармана имеется прорез для шпаги. Шинель была изрядно повреждена во время попадания гранаты в левую ногу Корнилова, а продольный разрез был сделан военным медиком В. И. Павловским для осмотра и перевязки раненого. Этот мемориальный предмет поступил в Исторический музей в 1885 г. из Севастопольского отдела Политехнической выставки 1872 г. С этой выставки началась история нашего музея, а шинель адмирала Корнилова стала одной из первых реликвий его собрания.
В. А. Корнилов родился в Старицком уезде Тверской губернии 1 февраля 1806 г. Отец будущего адмирала, Алексей Михайлович, был военным моряком, имел орден Св. Георгия 4-й степени за отличие на море в русско-шведской войне 1788–1790 гг. В 1823 г. 17-летний Владимир Корнилов окончил морской кадетский корпус. В начале 1825 г. прикомандирован к Гвардейскому экипажу, однако вскоре был уволен «за недостаточной для фронта бодростью». Молодой офицер был дерзок, заносчив, много времени проводил на балах и вечеринках. Однако вскоре после увольнения он вернулся на службу. В апреле 1826 г. был назначен на парусный линейный корабль «Азов» под команду капитана 1-го ранга М. П. Лазарева, полярного исследователя, первооткрывателя Антарктиды (1820 г.). Лазарев, известный реформатор флота, наставник и вдохновитель молодёжи определил судьбу Корнилова. Он выбросил из каюты молодого офицера за борт ворох французских романов и заменил их книгами по гидрографии и мореплаванию. Корнилов вспоминал, какими доводами подстёгивал Лазарев его работать над собой: «Необходимо пересмотреть свои взгляды, создать новые привычки, отбросить всё, отделяющее от общества товарищей-офицеров, породниться с матросами. И нужно учиться и учиться. Из книг и на повседневном опыте».
Уроки капитана Лазарева не прошли даром – в Наваринском сражении (8 октября 1827 г.) мичман Корнилов был отмечен как «один из самых деятельных, расторопных офицеров». В 1828 г. он произведён в лейтенанты, в 1833 г. награждён орденом Св. Владимира 4-й степени. По уровню владения азов мореплавания, гидрографии, языков Корнилов становится выдающимся профессионалом. В 1837 г. в России вышла книга английского капитана У. Гласкока «Руководство для морских офицеров всякого звания», перевод которой подготовил Корнилов. Примерно в те же годы он создаёт на основе переводов английских и французских источников руководства для лейтенантов, вахтенных, инструкции для артиллерийских учений. Корнилов составлял также новые штаты снабжения, вооружения флота, организовал первоклассную библиотеку в Севастополе.
В ходе операций Черноморского флота по поддержке сухопутных сил на Кавказе в начале 40-х гг. XIX в. В. А. Корнилов отвечал за подготовку и высадку десантов на побережье. Вот что пишет генерал Н. Н. Раевский о десанте в районе Туапсе:
«Капитан-лейтенант Корнилов имел большое влияние на успех операции… С быстротой он двинул все гребные суда, держа между ними отличный порядок… Он из первых выскочил на берег для занятия важной для прикрытия прибывающих войск точки».
О десанте в районе Шахэ Раевский отмечает следующее:
«Корнилов в числе первых выскочил на берег, и вместе с авангардом бросился для отражения атаки неприятеля, чем весьма способствовал первому решительному успеху. С высадкой второго рейса капитан, составя из гребцов сводную команду, с примерной решимостью повёл их в атаку…»
Таким Корнилов был всегда – вместе с солдатами и матросами впереди, невзирая на опасность.
Современников поражала работоспособность Корнилова. Его энергия казалась неиссякаемой. Один из сослуживцев Корнилова писал:
«Он заваливал работой приближённых, даже его адъютант, трудолюбивый как пчела, говаривал, что выбивается подчас из сил, но не может жаловаться, поскольку Владимир Алексеевич трудится более чем он».
В 1846 г. В. А. Корнилов, исправляя должность командира флагмана Черноморского флота корабля «Двенадцать апостолов», снимает с себя полномочия капитана и отправляется в Англию. Надо сказать, что до смены английского правительства в 1854 г. по многим вопросам Россия и Англия сотрудничали. В Англии были заказаны несколько пароходофрегатов и железных пароходов для Черноморского флота («Владимир», «Эльборус», «Сулин», «Тамань»). Около двух лет Корнилов прожил в Англии. О Лондоне его впечатления таковы:
«Столица столиц (Лондон) мне больше чем надоела – опротивела».
Адмирала Корнилова недооценивали в высших эшелонах власти. Так, в апреле 1849 г. по ходатайству Лазарева он был назначен временно исполняющим обязанности начальника штаба Черноморского флота. Лишь спустя 15 месяцев, в июле 1850 г., его утвердили в этой должности. После смерти Лазарева (апрель 1851 г.) Корнилов становится вице-адмиралом. Его не назначают командиром Черноморского флота, формально командование возложено на 75-летнего адмирала М. Б. Берха. Такая же невнятная кадровая политика сохранялась и в критические моменты, в том числе во время разразившейся вскоре войны.
В 1853 г. началась война, вошедшая позднее в историю как Крымская, или Восточная, в которой против России действовала сначала Турция, а затем альянс Османской империи, Англии, Франции, Сардинии (значительная часть Италии). Война против России велась на Балтике и Белом море, на Дальнем Востоке, однако основные военные действия развернулись в Крыму. Начальник штаба Черноморского флота В. А. Корнилов осенью 1853 г. руководил группой паровых боевых кораблей. 5 ноября пароходофрегат «Владимир» под командой вице-адмирала В. А. Корнилова и адмирала Г. И. Бутакова захватил египетско-турецкий боевой пароход «Перваз-Бахри», приведённый затем в Севастополь и переименованный в «Корнилов». Этот морской бой вошёл в историю как первое сражение, в котором с обеих сторон участвовали только суда нового типа, на паровой тяге. После этого боя Корнилов записал:
«Теперь имею понятие о сражении пароходов меж собой и об особой тактике, которую оные должны соблюдать».
В течение первой половины 1854 г. Корнилов организовал ряд морских атак на вражеские транспортные суда вблизи черноморских берегов Османской империи.
После высадки вражеских войск в Крыму В. А. Корнилов принял участие в обороне Севастополя. За два дня до совещания, на котором решалась судьба Севастополя, 7 сентября 1854 г., Корнилов составил завещание.
Своим пятерым детям он завещал:
«Мальчикам…, избрав службу один раз её не менять, а, приложив все усилия, сделать полезной обществу. Дочкам – во всём следовать матери…»
Видимо, адмирал предчувствовал, что не вернётся домой.
На совете 9 сентября Корнилов вызвался атаковать подошедший вплотную к бухте неприятельский флот, превосходивший более чем трёхкратно Черноморский. Хотя Корнилов понимал невозможность победы русских, он рассчитывал на внезапность, навязывание абордажного боя, подрыв кораблей и нанесение вражескому флоту существенных потерь. Однако командующий русской армией в Крыму адмирал А. С. Меньшиков приказал затопить часть кораблей и перейти к пассивной обороне.
«То, к чему вы меня принуждаете, – самоубийство! Но чтобы я оставил Севастополь, окруженный неприятелями – невозможно!» – отвечал Корнилов и отдал приказ о затоплении кораблей.
А. С. Меньшиков отозвал из города практически все сухопутные войска, вверил оборону города снятым с кораблей морякам и небольшому гарнизону, а сам с 40-тысячной армией отошёл к Бельбеку. Англо-французское командование, в свою очередь, около месяца бездействовало вблизи города, опасаясь атаки из окружённого Севастополя, в котором было в 10–12 раз меньше войск, чем у наступающей стороны. При оставлении Севастополя Меньшиков не отдал конкретных приказов касательно обороны, а командование гарнизоном передал не В. А. Корнилову, а престарелому генералу Э. А. Моллеру.
Корнилов фактически стал начальником обороны города, Южной стороной обороны руководил адмирал П. С. Нахимов. По периметру города была усилена в течение сентября-октября 1854 г. глубоко эшелонированная система траншей, батарей и семи бастионов, укреплённая снятыми с затопленных кораблей орудиями. Экипажи кораблей были переведены на берег и пополнили сухопутные силы. После затопления части судов Корнилов записал:
«Грустно уничтожать труд свой! Много было нами употреблено усилий, дабы держать обреченные жертве корабли в завидном порядке. Но нужно покориться – Москва горела, а Русь стала сильнее… Мы нужны для обороны города, где дома наши и семейства».
С присущим ему умением подбирать людей, Корнилов поставил во главе инженерных войск Э. И. Тотлебена, специалиста по фортификационным сооружениям.
«Отступать нам некуда, – провозгласил перед подчинёнными В. А. Корнилов, – позади нас море, впереди – неприятель».
Так началась длиною в год оборона Севастополя. Корнилов лично осматривал укрепления, отдавал приказы, находясь на первых линиях обороны.
«Мы защищаем Севастополь. О сдаче не может быть и речи. Отступления не будет», – сказал Корнилов незадолго до своей смерти.
5 октября в 11:30 во время ожесточенного боя на Малаховом Кургане он был смертельно ранен, но продолжал наблюдать за результатами артиллерийских перестрелок, и только после того как убедился, что неприятельские пушки успешно подавляются, позволил везти себя в госпиталь, где вскоре умер.
Современник оставил свидетельство о том, как простые солдаты и матросы оценивали Корнилова. При всякой встрече с адмиралом солдаты говорили меж собой:
«Вот так енерал – отец, а не енерал…»
Действительно, это был командир суворовского типа.
«Сам погибай, а товарища выручай!»
– точно так же мог сказать и Корнилов. В последнем своём распоряжении накануне гибели Корнилов напомнил этот суворовский принцип:
«Каждый помни, что для успеха необходимо думать не о себе, а о товарище».
Владимир Алексеевич Корнилов похоронен в усыпальнице четырёх адмиралов в Севастополе вместе с Лазаревым, Истоминым, Нахимовым. А шинель, в которой Корнилов погиб, защищая Севастополь, стала реликвией Исторического музея.
Чулкова Ольга Александровна – экскурсовод 1-й категории