Письма из эвакуации сотрудников Государственного исторического музея 1941–1944 гг. Часть II

А.Я. Брюсов – А.С. Карповой
13 марта 1942 г.

Глубокоуважаемая Анна Самойловна, сегодня я получил Ваш письмо от 21/II… Незадолго до получения Ваших первых телеграмм мы обнаружили, среди вещей Литературного и Исторического музеев картины, покрытые в некоторых местах белыми пятнами, часть которых по микробиологическому исследованию оказалась плесенью. Необходимы были «срочные меры» (сейчас они приняты и работа по очистке и консервации почти закончена). Надо было изолировать заболевшие картины, натянуть их на подрамники, лечить. Оказалось также некоторое количество книг в библиотечных грузах с новой и преимущественно старой плесенью. Но в отведенном нам помещении было мало места для нужных мероприятий. Мы поставили перед городом вопрос о расширении площади и получили дополнительно еще одно большое здание. Предстояло перевезти туда часть груза, произвести перестановку всех ящиков, оборудовать изоляторы и комнаты для консервационной работы. Все картины с рулонов решено было снять (длительное хранение их навернутыми на рулоны в душных и темных ящиках было для них вредно) и натянуть их на подрамники, разместив на стеллажах. Кстати решено было разместить грузы по камерам соответственно вещам, создав для каждого вида вещей нужные температурные и другие условия. Многое из этой работы выпадало на мою долю, как зам. начальника эшелона по научной части. В этот момент пришли Ваши телеграммы с вызовом меня в Омск…

В конце концов, в Омск поехали я и Н.П. Зверева. Там я узнал, что груз давно прибыл, сдан уже по распоряжению Облоно на хранение директору Омского музея, а тов. Сарычева телеграммой запретила вскрывать ящики Исторического музея. Положение мое оказалось трудным…. Помещение, где хранится груз, хорошее, но охрана, по-моему, недостаточна. В обкоме мне обещали обратить на это внимание. Облоно, наоборот, считает, что особой охраны не надо, ибо двери запираются, «опечатываются», а во дворе дежурит дворник. Организовать охрану, как в Кустанае (днем – вахтер на каждое помещение, ночью – вахтер и дежурный сотрудник) я не мог за недостатком людей и средств… Мое мнение: лучше всего перевезти омский груз в Кустанай, но сделать это весною, так как зимняя перевозка вредна для ряда вещей (изо материалы)…

Наша работа здесь состоит в систематическом вскрытии ящиков и проверке их содержимого. Вскрытие происходит в присутствии особых комиссий в числе не менее 3-х человек. На каждое вскрытие составляется акт, один экземпляр которого кладется в ящик. Наличие вещей сверяется с описью, каждая вещь получает оценку, заносимую в опись (по распоряжению НКПросом); если нужно, улучшается упаковка (она не всегда достаточно тщательна); заболевшие вещи отправляются в изолятор, как картины, о которых я писал… Лечение вещей производят приглашенные художник и химик (на реставрацию, а только очистку и консервацию) под наблюдением комиссии (состав комиссии: Н.Р. Левинсон, я, Н.М. Узунова, Н.А. Синевич из библиотеки по Народному образованию и т. Брагинская из Биомузея). Если вещи и книги требуют только просушки, чистки, проветривания, соляции, то это делается в особых комнатах. Кроме этих работ сотрудники несут дежурства по охране грузов, читают лекции в госпиталях, военных частях и др. учреждениях (наш эшелон по этой линии работы оказался в Кустанае на первом месте). С разрешения тов. Гаврилова некоторые вещи из грузов эшелона даны для выставки в Облмузее на тему «Великая Отечественная война с фашизмом». Город дал для этой выставки военизированную охрану (по нашему требованию). Выставку устраивали преимущественно сотрудники Исторического музея. На днях она должна открыться…

Мы все очень тоскуем по Историческому музею, мечтаем о Москве, вспоминаем обо всех гимовцах. Особенно часто вспоминаем о П.А. Дмитриеве и надеемся, что и ему посчастливится вернуться.

Позвольте пожелать Вам всего лучшего и просить передать от меня привет всем товарищам, которым я больше пишу, чем получаю от них писем.

Искренне уважающий Вас А. Брюсов.

 

Продолжение по метке: Письма 1941-1945

 

Письма из эвакуации сотрудников Государственного исторического музея 1941–1944 гг. Часть I