Государственный исторический музей пережил за свою 150-летнюю историю немало, социальных и политических потрясений, однако в годы Великой Отечественной войны впервые он подвергся такой страшной опасности, когда мог потерять все: здание, коллекции, сотрудников. Ведь никто даже предположить не мог, что осенью 1941 г. немцы будут стоять на подступах к Москве, а сам город, его здания будут бомбить. Но и тогда музей не прекращал свою работу: регулярно организовывал тематические выставки, проводил экскурсии, коллектив музея не только сохранил, но и приумножил свои фонды.
Война в корне изменила направление всей деятельности музея и судьбу ее сотрудников. Десятки сотрудников-мужчин уже летом 1941 г. ушли на фронт, вступив в ряды Красной армии или в дивизии народного ополчения. Всего за годы войны из коллектива музея, насчитывающего 250 человек, было мобилизовано 98 человек, из них погибло более 30 (их имена занесены на памятную доску музея). Сотрудницы музея, женщины с малолетними детьми и престарелыми родителями в начале войны спешно уехали в эвакуацию. Оставшиеся в Москве гимовцы, продолжали трудиться и защищать свой музей, наладив постоянную охрану здания, ночные дежурства, светомаскировку. В период обороны Москвы, они как и все москвичи рыли окопы и противотанковые рвы, укладывали мешки с песком.
Ярче всего многогранная деятельность ГИМ в военные годы предстаёт со страниц дневников, писем военных лет и мемуарных записок очевидцев тех событий, ветеранов музея, вспоминавших, как воевали, жили, работали, сохраняли и собирали памятники войны [1].
Все годы войны вел свой дневник один из старейших сотрудников музея, археолог В.А. Городцов. В начале июля 1941 г. он сделал запись, что «тяжелый фугас упал на Моховой, недалеко от университета, грохнуло так, что стекла в музее со стороны Манежа вылетели, со стен на экспозиции упали пустые рамы (картины успели вынуть и упаковать)». Записал об атаке немецких самолетов в ночь с 11 на 12 ноября 1941 г., когда «от брошенной бомбы в Замоскворечье, разыгралась воздушная волна, которая ударила в стену Исторического музея, и стена дала большую и опасную 12 см. трещину и музей стал тоже инвалидом войны».
Сотни тысяч музейных предметов в первые дни войны были перемещены из хранилищ и залов музея в подвалы, чтобы защитить их от бомбежек. Вместо них макетно-муляжная мастерская спешно готовила и помещала в залах копии. Наиболее ценные коллекции были эвакуированы на восток страны: сначала в небольшой волжский город Хвалынск (близ Саратова), затем в Омск и Кустанай. 24 июля коллекции, упакованные в 932 ящика на полуторках были перевезены в Южный порт. В ночь на 25 июля 1941 г. ценный груз чуть не погиб, когда началась бомбардировка окраин города и порта, в результате чего возник пожар недалеко от музейных грузов. Тем не менее ящики были погружены на баржу для дальнейшей эвакуации в г. Хвалынск. На барже под номером 1717 отправилось в эвакуацию «Государственное хранилище № 1». Вместе с Историческим музеем на барже находились грузы нескольких московских музеев: Биологического, Этнографического, Музея революции, Музея Восточных культур, а также наиболее редкие и ценные книги ГИМ, Библиотеки им. Ленина, Исторической, Иностранной литературы и др. Грузы этих учреждений составили эшелон, которым руководил Л.Д. Морозов, сотрудник Наркомпроса, бывший в то время директором музея им. Чернышевского, а комиссаром – старый большевик Г.И. Петровский, сотрудник Центрального музея революции СССР. Ответственным за грузы ГИМа был назначен археолог А.Я. Брюсов, брат поэта Валерия Брюсова.
Так как почти все мужчины в музее, способные носить оружие уже были на фронте и в ополчении, поэтому сопровождать груз на восток досталось немолодым мужчинам и хрупким женщинам. Это – зав. отделом металла Н.Р. Левинсон, старший научный сотрудник отдела драгоценных металлов М.М. Постникова, старший научный сотрудник отдела тканей М.Н. Левинсон-Нечаева, научный сотрудник отдела феодализма Н.М. Узунова, зав. библиотекой Н.П. Зверева, зав. филиалом К.Н. Савельева и сотрудник музея З.А. Маневская. Вместе с ними в эвакуацию уехали члены их семей.
16 августа 1941 г. караван причалил к пристани г. Вольска. Плавание баржи закончилось. С большим трудом сотрудники музея перегрузили сотни тяжелых ящиков на дощаники, так как баржи по мелководью Волги пройти к Хвалынску не могли. В Хвалынске Госхранилище разместилось в здании школы в самом центре города. Почти три месяца прожили гимовцы в Хвалынске, налаживая быт и привыкая. Но в октябре 1941 г. стали приходить неутешительные сообщения с фронта – в Поволжье стали появляться немецкие самолеты. Стало ясно, что Хвалынск не лучшее место для хранения музейных ценностей: город не имеет железнодорожного сообщения, а по воде можно передвигаться только летом. Если начнутся бомбежки, здание школы, находящееся в центре города непременно погибнет. На общем собрании сотрудников Госхранилища было принято решение – передвигаться дальше вглубь страны в казахские степи в г. Кустанай
Опять стали собираться в дорогу, паковать вещи, заколачивать ящики, грузить их на дощаники. Из Хвалынска тронулись уже по снегу 7 ноября 1941 г. В порту г. Вольска ящики Госхранилища перегрузили в трюмы пароходов. В Увеке перегрузили ящики в железнодорожный эшелон: 9 вагонов с коллекциями и 2 – с людьми. До Кустаная в холодном нетопленном эшелоне ехали более двух недель. В дороге многие заболели малярией и простудой, некоторые получили обморожение. В Кустанае Госхранилище разместилось в каменном здании Облфинотдела. Здесь и прошли три года эвакуации…
В личном архиве зав. отделом металла Н.Р. Левинсона сохранились документальные свидетельства тех трудных лет: записные книжки, рисунки, справки, удостоверения. С самого первого дня эвакуации он фиксировал подробности трудного и опасного путешествия на восток: имена, даты, названия городов и поселков, графики дежурств и сведения о перемещениях грузов.
Важнейшим историческим источником является также сохранившийся в архиве уникальный источник – переписка хранителей эвакуированных фондов с сотрудниками ГИМ. Она позволяет осветить повседневную жизнь музейщиков в эвакуации в трудных условиях кустанайского быта. В письмах имеется то, чего не найти в официальных документах при описании жизни людей военного времени – множество интересных и важных деталей их быта, их жертвенность и самоотверженность. Они дают возможность прочувствовать и «пережить» вместе с их авторами трудные годы войны.
Люди науки, москвичи, привыкшие к бытовым удобствам, попали в совершенно иные условия. Постоянно не хватало предметов первой необходимости (мыла, соли, спичек, дров и угля). Выживали, как могли. Несмотря на получаемые пайки многие, недоедали, чтобы выжить, продавали или обменивали последние бытовые вещи. Весной работали на огородах, которые им выделил город, освоили молотилку, трудились в поле, копая заросшую дерном целину, выращивая картофель и овощи. Особенно тяжело хранителям было в зимние месяцы, когда жили, не снимая шуб, спали в холодных и сырых постелях, часто на голой фанере. Письма рассказывают о том, что в эвакуации, несмотря на все трудности гимовцы жили как одна большая семья. Помогали друг другу, чем могли. Делились последним куском хлеба, выхаживали больных. Вместе отмечали праздники и оплакивали погибших.
К порученному делу – охране коллекций – все относились со всей серьезностью и ответственностью. После приезда в эвакуацию коллекции всех музеев Госхранилища систематически проверяли, переупаковывали, проводили работу по их сохранности. Каждый день надо было открывать ящики, проветривать, просушивать, осматривать. Для этой работы нужны особые люди, готовые забыть о себе, даже о своих детях ради сохранности музейных раритетов.
В годы войны кустанайское хранилище приютило и еще ряд музеев. Летом 1942 г. в Кустанай было направлено 4 вагона музейных ценностей из некоторых городов захваченных немцами (Новгорода, Пскова, Вологды и др.), которые несколько месяцев скитались по железной дороге. Кроме того, из Севастополя в Кустанай была доставлена знаменитая панорама «Оборона Севастополя», которую немецкие «юнкерсы» прицельно бомбили. Завернутые в матросские тельняшки, 40 тюков с обрывками картины, были высушены и отправлены в ГТГ, где были отреставрированы, причем многие фрагменты пришлось писать заново. Последний, 1944 г. был для кустанайцев особенно трудным. Дни и ночи мучились от холода, очень уставали, дежурили по очереди целыми сутками, но заменить их было некем. Письма этого времени особенно трагичны. Наконец осенью 1944 г. правительство приняло решение вернуть коллекции в Москву, в Исторический музей. На Казанский вокзал встречать составы пришли все гимовцы. Кустанайцев встречали как героев. Грузовики доставили коллекции во внутренний дворик Исторического музея. Отсюда лебедками их прямо в окна поднимали в залы музея. Когда все ящики были подняты и вскрыты, начала работать комиссия по приему эвакуированных ценностей. Все музейные коллекции вернулись обратно. Они проплыли по Оке и Волге, проехали сотни километров по железной дороге, попадали в бомбежки, испытали казахстанские морозы и жару, но ничего не погибло. Их спасли преданные музею люди.
В годы войны в самом здании Исторического музея также продолжалась активная работа, несмотря на то, что коллектив был почти сплошь женский. В осажденной Москве единственный из московских музеев – Исторический – не прекращал свою деятельность, работая даже тогда, когда встало метро, закрылись многие заводы и учреждения. За четыре года войны ГИМ был закрыт для посещения всего 8 дней – с 30 октября по 6 ноября 1941 г., когда после страшной бомбардировки Москвы 29 октября взрывной волной в здании были выбиты оконные стекла и повреждены рамы. К 7 ноября 1941 г. музей был открыт. В этот день прошел парад войск на Красной площади, ставший символом уверенности в победе. После парада полки, проходившие мимо музея, сразу уходили на фронт.
Экспозиция музея также все время была открыта, постоянно проводились экскурсии. Например, в 1941 г. музей посетили 379 тыс. человек, было проведено более 4 тыс. экскурсий.
Октябрь-ноябрь 1941 г. – самое тяжелое время. Враг рвался к Москве, где было объявлено осадное положение. В Москве было холодно, топить было нечем. Было очень голодно, несмотря на небольшой хлебный паек, получаемый регулярно. Гимовцы ездили в филиал музея – Коломенское, на огороды, где из-под снега вырубали остатки прошлогодней капусты, а летом выращивали овощи, зелень.
В самые трудные дни лета-осени 1941 г. музей начал подготовку выставки посвященной обороне Москвы. К концу октября она была готова. Один зал был посвящен зенитчикам и бойцам войск ПВО, которые стояли вокруг Кремля и Исторического музея и вели заградительный огонь. Выставка «Оборона Москвы» все время пополнялась и к 1 мая 1942 г. уже состояла из трех залов. Ее открыли к 7 ноября 1942 г., а затем она расширилась и далее стала называться «Разгром немецко-фашистских войск на подступах к Москве». Она охватывала период с первых дней войны до полного освобождения всей Московской области. Главными ее посетителями были красноармейцы, уходившие на фронт. Она работала вплоть до 1948 г., когда была демонтирована, и уступила место экспозиции XVIII в., которая планировалась еще до войны. Кроме того, за годы войны в музее были собраны целые коллекции по истории отдельных воинских частей, которые получили звание гвардейских. Из них в 1943 г. была создана выставка «Сталинская гвардия в боях за родину». В эти годы были подготовлены тематические выставки, посвященные героическим страницам боевого прошлого нашей родины: «К 700-летию Ледового побоища», «Великая Отечественная война 1812 г.», «Оборона Москвы в прошлом и настоящем», «Великие русские полководцы», «275 лет русского военного корабля», «А.В. Суворов» и др.
Лекционная работа велась в годы войны также по-новому, так чтобы она будила патриотические чувства и воодушевляла воинов на героическую борьбу в защите Родины. Пересматривались содержание экскурсий и их темы. Основные посетители музея – красноармейцы, организованно приходили целыми подразделениями. Бывали и школьники, для них, кроме того был открыт специальный кружок (во время обороны Москвы он не работал, его открыли лишь в 1943 г.). Так как в начале войны днем приходило мало посетителей (иногда не более 100 человек), решено было лекционную работу вынести за стены музея, устанавливать связи с военными частями. В дни московской обороны, под бомбежками, полуголодные сотрудницы, шли пешком через всю Москву читать лекции. Они читались перед зенитчиками, бойцами войск ПВО, ополченцами в агитпунктах, эвакогоспиталях, оставшихся промышленных предприятиях. Спрос на эти лекции был настолько большим, что музей часто не справлялся. Лекции обычно заканчивались призывом собирать памятники и документы о войне и передавать в музей.
Первые такие выставки «Героическое прошлое русского народа и Великая Отечественная война», в основном на материалах фотохроники ТАСС, разместились в агитпункте Дзержинской железной дороги, в Доме Союзов, Парке Горького, обслуживая бойцов, отправляющихся на фронт и ополченцев. Военное время требовало создание нового оборудования: были созданы легкие стенды из картона, на которые наклеивались плакаты «Окна ТАСС», фото, документы, карты, иллюстрации. С учреждением в июле 1942 г. воинских орденов Невского, Суворова и Кутузова, были подготовлены лекции, посвященные этим историческим лицам. Кроме того читались лекции: «Боевое прошлое русской гвардии», «Героическая оборона Севастополя в 1854 г.» и пр.
В военные годы поменялась направленность комплектования музейных фондов. Изначально, согласно концепции музея в нем целенаправленно собирались памятники с древнейших времен, его профиль был ограничен дореволюционным периодом российской истории. С началом войны музей начал выявлять и систематически комплектовать фонды Великой Отечественной войны. Собирались материалы отражающие все ее аспекты: борьбу советского народа на фронте и в тылу, на оккупированной врагом территории, в партизанском подполье. По горячим следам событий собирались уникальные подлинные памятники – оружие, документы, обмундирование, фотографии, рисунки, листовки, агитационные плакаты «Окон ТАСС», личные вещи солдат и офицеров. Пополнялись коллекции нумизматики, филателии, орденов и медалей. Особое внимание уделялось сбору материалов об обороне Москвы и разгроме фашистских войск под Москвой.
С начала войны начался сбор материала о народном ополчении и московских рабочих коммунистических батальонах. Их формирование началось 16-17 октября 1941 г. и они сразу направлялись на защиту ближайших подступов к столице. В ГИМ хранятся материалы истребительных батальонов и ополчения различных районов столицы. Из военкомата были получены письма, телеграммы, заявления добровольцев с просьбой направить их на фронт. В начальный период войны в музей приобретал картины известных художников А.А. Дейнеки и К.Ф. Юона с видами военной Москвы.
Особенно музей смог развернуть эту работу в переломный, наступательный этап Битвы за Москву, когда на места недавних сражений выезжали целые бригады научных сотрудников ГИМ, собирая в прифронтовой зоне и на месте боев будущие экспонаты. Шли буквально по пятам наступавшей армии, своими глазами видели зону оккупации, сожженные города и деревни, разрушенные памятники архитектуры, усадьбы. Музейщики считали себя как бы мобилизованными и обязанными собирать и сохранять для истории нашей страны бесценные материалы о войне.
Музей постоянно контактировал с партийными, военными и научными учреждениями, имел постоянного консультанта по военным вопросам. С 1943 г. были установлены контакты музея с комиссией по истории Великой Отечественной войны при АН СССР, имевшей большой опыт изыскания источников. Материал поступал также по линиям Политуправлением Красной армией, ЦК ВЛКСМ, по нарядам из трофейных и войсковых складов.
С середины января 1942 г. в АН СССР была организована Комиссия по определению ущерба, нанесенного гитлеровскими оккупантами памятникам культуры. В нее вошли и сотрудники ГИМ (А.Б. Закс, А.П. Смирнов, Л.А. Евтюхова). Были проведены групповые выезды по обследованию исторических памятников, сбору материалов и оказанию помощи местным музеям. Выезды гимовцев проводились совместно с другими учреждениями, главным образом Московским отделением Института истории материальной культуры, Всесоюзной академией архитектуры и пр. Так в феврале 1942 г. они отправились в ближайшее Подмосковье, видели своими глазами сожженный город Истру и расположенный рядом с городом взорванный прекрасный Воскресенский Ново-Иерусалимский монастырь[2]. Документированные факты, собранные комиссией фигурировали в обвинительном заключении на Нюрнбергском процессе. Далее были поездки в Дедовск, под Тулу в Ясную поляну, в Волоколамск (Иосифо-Волоцкий монастырь и усадьбу Ярополец), Дмитров, Яхрому, Можайск и Бородино. Везде собирались доказательства преступлений фашистской армии. Так складывался опыт сбора по горячим следам.
Шло выявление сотрудниками семей героев и их однополчан. Каждая вещь, документ, фото, рисунок тщательно аннотировалась, приобретая черты мемориальности. Особенно важно было собирать мемориальные комплексы, связанные с конкретными людьми и связанные с обороной Москвы. Так в годы войны в ГИМ поступили комплексы Героев Советского Союза летчиков С.П. Супруна (погиб в 1941 г.), А.М. Лукьянова (погиб в 1942), Г.С. Радчука (погиб в 1943 г.). Проводились первые опыты записей рассказов, которые также становились историческим источником. Отбирались не только бытовые предметы, фотографии, но и записывались биографии бойцов. С лета 1943 г. велась, например работа по сбору материалов 53-й гвардейской стрелковой дивизии.
Известным художникам музей заказывал портреты героев войны и выдающихся военачальников (генералов И.В. Панфилова, Л.М. Доватора, маршала Г.К. Жукова, К.К. Рокоссовского, маршала Г.К. Жукова). Появилась замечательная коллекция рисунков фронтовых художников. Ценные памятники были собраны в ходе поездок на фронт и в города и районы только что освобожденные от оккупантов. Например, музейные сотрудники были направлены в Сталинград сразу после окончания Сталинградской битвы в июне 1943 года, собирая материал по горячим следам. В ГИМ поступали материалы не только о подвигах на фронте, но и жизни в тылу, об ученых, конструкторах боевой техники. В частности, это комплексы Героев Советского Союза конструктора оружия Ф.В. Токарева, авиаконструктора Н.Н. Поликарпова и пр.
Мало кто знает, но даже в тяжелейшем 1942 г. СНК РСФСР выделил музею 100 тыс. рублей на приобретение материалов по истории Великой Отечественной войны, а в 1943–1944 гг. перечислял по 200 тыс. рублей ежегодно. Итогом комплектования фонда материалов по истории Великой Отечественной войны явилось собрание свыше 12 тыс. единиц хранения. После окончания войны такого систематического и регулярного комплектования не велось, однако в музей материалы продолжали поступать и эта работа продолжается до сих пор. Например в собрание ГИМ поступили личные комплексы выдающихся военачальников – Г.К. Жукова, К.К. Рокоссовского, А.И. Еременко, А.М. Василевского, К.А. Мерецкова, С.К. Тимошенко, И.С. Конева – документы и фото, образцы вооружения и обмундирования, награды, произведения искусства и военного быта. Все собранное за 70 лет в 2015 г. демонстрировалось на выставке ГИМ «Победа».
Военные годы были проверкой не только физической, но и духовной стойкости сотрудников Исторического музея. Каждый приближал победу, как мог. Их внешне незаметная работа по сбережению произведений искусства и отечественной истории, уникальных документов и экспонатов Исторического музея сродни воинскому подвигу.
24 июня 1945 г. Исторический музей стал свидетелем знакового события – у его стен состоялся Парад Победы, 70–летний юбилей которого мы триумфально отметили в мае 2015 г.
Литература:
[1] См. Закс А.Б. О работе Государственного Исторического музея в 1941–1945 гг. // Советская культура в годы Великой Отечественной войны. М., 1976, с. 129–141; Она же. Опыт собирания материалов по истории Великой Отечественной войны Государственным Историческим музеем в 1941–1945 гг. // Археографический ежегодник за 1975 год. М., 1976. С. 149–158.
[2] Закс А.Б. Как мы жили и работали в годы Великой Отечественной войны // Государственный Исторический музей в годы Великой Отечественной войны, 1941–1945. М., 1988. С. 14; Майборода З.П. Немецкая оккупация Истры по материалам из фондов Исторического музея // Великая Отечественная война. Исследования. Документы. М., 2015. С. 30–49312 с.: ил.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ.
АН – Академия наук СССР
ГИМ – Государственный исторический музей
ПВО –
СНК – Совет Народных Комиссаров
ТАСС – Телеграфное агентство Советского Союза
ЦК ВЛКСМ – Центральный комитет Всесоюзного ленинского коммунистического союза молодежи
Автор — И.В. Белозерова