Этот предмет представляет собою редкостный раритет. Еще два кубка, изготовленных по случаю этого события, хранятся в Корнингском Музее стекла (г. Корнинг, Нью-Йорк, США) и в Технологическом музее в Вене.
Богемия
Завод Гарраха, мастерская Ф Эгерманна, 1835 год.
Бесцветное стекло; выдувание, гранение, серебряная протрава, «лазури», гравировка, роспись эмалями. Высота с крышкой – 41 см
Изделие поистине монументально. Шестигранная чаша покоится на мощной граненой ножке; основание чаши и ножка с декоративными «шишечками» декорированы цветными «лазурями» (тонкими накладами цветной стеклянной массы) и частично расписаны красным орнаментом «вермикули», на дне ножки яркими цветными эмалями написан роскошный цветочно-лиственный венок. Куполообразная крышка сделана в форме короны со сферой (державой) и крестом на подушке с четырьмя кистями. Крышка расписана прозрачными разноцветными эмалями: на фоне орнамента из зивитков помещены перекрещенные меч и скипетр и надпись «Gott mit uns» («С нами Бог»), прорези короны расписаны под драгоценные камни. Чаша также имеет пышный декор. На одной из сторон помещена рельефная декоративная вставка светло-янтарного цвета с гравированным изображением церемонии закладки памятника. Изобразительным источником послужила современная гравюра. На заднем плане виден пьедестал монумента, на котором за столом стоят князь Меттерних, прусский король Фридрих Вильгельм III, австрийский император Фердинанд I, русский император Николай I и аббат Франц Зальц фон Ауссих; слева от этой группы располагается модель монумента в окружении пехоты и кавалерии, справа – павильон, украшенный флагами, в котором находятся приглашенные. Оборотная сторона чаши декорирована полихромной росписью прозрачными эмалями, изображениями гербов Австрии, России и Пруссии. На экземпляре Корнингского музея между гербами Австрии и России помещено изображение т.н. «полного герба королевства Пруссии». Это явно свидетельствует о том, что заказ, хотя был единым, но оговаривал некоторые дефиниции в декоре, в зависимости от того, кому из официальных лиц, приглашенных на церемонию, предназначался тот или иной кубок. Кубок с полным гербом королевства Пруссии, скорее всего, мог быть изготовлен специально для прусского монарха.
Поскольку инициаторами установления памятника русским войскам в Кульме выступали австрийские императоры, можно предположить, что и заказ на памятные кубки исходил от австрийской стороны. Это косвенно подтверждается местом изготовления изделий. Столь блестящие, репрезентативные необычайно сложные для технического исполнения вещи, сочетающие в себе весь арсенал технических достижений и репертуар декора стеклоделов эпохи бидермайера, в указанный период могли быть выполнены только в Богемии, и только с участием самых знаменитых мастеров не одного предприятия. Сами кубки вероятнее всего были сделаны на фабрике Гаррахов, в Новом Свете. Гравировку кубков по единому образцу сделали, по-видимому, также в Новом Свете, в мастерской Франца Поля. Расписной же декор, а также нанесение цветных «лазурей», несомненно, принадлежит знаменитой «рафинери» Фридриха Эгерманна в Хайде.
Уровень исполнения памятных кульмских кубков соответствует пышности события, в память о котором они были заказаны. Кульмское сражение, происходившее 17 и 18 августа 1813 года, было одним из поворотных моментов в истории противостояния армии Наполеона и войск союзников. Благодаря героизму 1-й гвардейской пехотной дивизии русской армии под командованием И. Остермана-Толстого, левый фланг которой сразу же был уничтожен артиллерийским огнем, принявшей на себя ожесточенные удары превосходящих сил противника, прусские и австрийские союзные войска смогли выбраться из горной ловушки у селения Арбезау на дорогу и зайти в тыл французам, что привело к полному разгрому корпуса генерала Вандамма и его пленению. Французам пришлось отказаться от вторжения в Богемию. Прусский король пожаловал всем участникам этого боя железный крест, который в России потом носил название «кульмского».
В память о мужестве русских войск, проявленном этом сражении, и был воздвигнут монумент, закладка которого состоялась в Кульме 29 сентября 1835 года там, где был отсечен левый фланг дивизии генерала Остермана. Два подобных памятника, в честь прусской и австрийской армий, были сооружены в Арбезау соответственно в 1817 и 1825 году. Строительство русского монумента было впервые предложено австрийским императором Францем I, продолжил это дело его наследник, Фердинанд I. Венский архитектор Петер фон Нобиле, автор проекта памятника, был награжден русским царем орденом Святого Владимира, в день закладки, когда была представлена точная модель памятника, сделанная по этому случаю.
«…был построен павильон для избранных гостей и флаги Австрии, Пруссии и России вместе с вымпелами цветов трех союзных сил развевались на четырех шестах. Четыре роты гренадеров Траппа и полки Принца Эмиля фон Гессена, четыре роты пехоты Латура и два эскадрона Кобург-Клессенского полка выстроились в каре.
29 сентября около 9 часов утра… старшие члены императорской фамилии и министры Австро-венгерской монархии, главнокомандующий и штаб и многие члены австрийской аристократии прошествовали к месту церемонии. В 10 часов император Фердинанд I, царь Николай I, король Фридерик Вильгельм III прусский и две императрицы прибыли из Теплица.
После того как князь Меттерних громко прочел документ о заложении монумента, он был подписан тремя монархами. Затем Меттерних сопроводил их к основанию монумента. Декан Ауссиха, аббат Франц Зайлес произвел освящение церемонии. Меттерних поместил документ, включая рисунки и планы Петера фон Нобиля и памятные медали – отчеканенные по этому случаю – в углубление закладочного камня.
Три салюта сопровождали освящение, закладку краеугольного камня и заключительную молитву. Каждому салюту отвечали залп в залп артиллерийские батареи, котьорые располагались около прусского и австрийского монумента в Арбезау. После церемонии руководители и гости проследовали в Арбезау, осмотреть тамошние монументы перед возвращением в Теплиц.». Так было описано это пышное событие в издании Wiener Zeischrift,(1835, pp. 195ff.), ярким напоминанием о котором остались памятные «кульмские» кубки, которые, пожалуй, нельзя назвать «сувенирами чувств», но титулы «сувениров-монументов», «сувениров-триумфов», они заслуживают точно.