Рассказываем о нашей работе, делимся планами на будущее, знакомим с новыми проектами, публикуем интересные факты из нашей музейной истории и другие занимательные материалы
ОпубликованоАнтон Махнырёв
Чуткое сердце под стальной кирасой
В зале экспозиции Исторического музея, посвящённом жизни русского дворянства первой четверти XIX в., обращает на себя внимание величественный парадный ростовой портрет молодого человека. Он изображён в мундире и стальной кирасе, с палашом в левой руке, на роскошном столике-геридоне можно заметить каску из толстой кожи с пышным волосяным плюмажем. На портрете запечатлён молодой граф Дмитрий Николаевич Шереметев (1803–1871) в возрасте 21 года, будучи в чине корнета Лейб-гвардии Кавалергардского полка, одного из самых элитных полков русской армии.
Портрет графа Дмитрия Николаевича Шереметева. Художник О. А. Кипренский. Россия, Санкт-Петербург. Около 1824 г. Холст, масло.
Шереметев изображён на фоне парадной анфилады залов во дворце его отца графа Николая Петровича Шереметева в Санкт-Петербурге на Фонтанке. В этом доме Дмитрий и появился на свет 3 февраля 1803 г. В этих же стенах, не оправившись после родов, скончалась его мать графиня Прасковья Ивановна Шереметева (урождённая Ковалёва). В прошлом она была крепостной актрисой Жемчуговой и состояла в театральной труппе своего будущего супруга. По отцу Дмитрий приходился правнуком знаменитому петровскому сподвижнику, первому графу в России Борису Петровичу Шереметеву, тому, о ком в пушкинской поэме «Полтава» сказано:
В шесть лет мальчик, рождённый в тайном браке и узаконенный в правах наследования титула и огромного состояния императором Александром I, потерял любимого отца. Осиротевший Дмитрий Шереметев получил около полусотни имений в свыше чем двадцати губерниях и 150 тысяч душ крепостных крестьян. Над огромным наследством по инициативе вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны была учреждена «высокая опека». Каждодневное попечение о мальчике приняла бывшая крепостная танцовщица Татьяна Шлыкова (Гранатова), состоявшая в дружбе с его покойной матерью.
Дмитрий получил домашнее воспитание, в 17 лет был пожалован в пажи императором Александром I. С 1823 г. служил в Кавалергардском полку, принимал участие в подавлении «возмущения» 14 декабря 1825 г. и Польского восстания 1830–1831 гг. В 1838 г. перешёл на гражданскую службу в Министерство внутренних дел. В карьере Шереметева было и получение высоких придворных чинов камергера, и гофмейстера Императорского двора, а также орденов Св. Владимира 4-й степени с бантом, Св. Станислава 1-й степени, Св. Анны 1-й степени, Св. Владимира 2-й степени. Государь Александр II оказал Шереметеву великую честь, прожив целую неделю вместе с императрицей Марией Александровной у него в подмосковной усадьбе Останкино перед своей коронацией в августе 1856 г.
Дмитрий Николаевич Шереметев сделал для своего времени блестящую карьеру, однако не вошёл в историю как великий военный или государственный деятель. Его имя сохранилось в исторической памяти благодаря делу меценатства и благотворительности, в котором он увидел своё призвание.
Публикуемый портрет написан кистью выдающегося О. А. Кипренского. В тяжёлый период жизни художника, по его возвращении в Россию из Италии, молодой граф, любитель искусств протянет ему руку помощи. На протяжении пяти лет живописец будет иметь свою мастерскую в правом крыле «Фонтанного Дома» (так назовёт дворец Шереметевых жившая здесь в XX в. Анна Ахматова). Хрестоматийно известный портрет А. С. Пушкина, который позировал художнику в парадных залах дворца на Фонтанке, будет создан Кипренским в 1827 г. Просторные залы «Фонтанного дома» часто исполняли роль мастерской как для знаменитых, так и безызвестных живописцев. Здесь постоянно бывали и выступали также и великие композиторы М. И. Глинка, Гектор Берлиоз и Ференц Лист. Певшая в этих стенах хоровая капелла, содержащаяся графом в течение полувека, по уровню своего мастерства не уступала Императорской придворной певческой капелле.
Роскошь «Фонтанного дома», рассчитанная в основном на проведение светских приёмов, вдохновляла «служителей муз». Сам Дмитрий Николаевич жил в достаточно скромно убранных комнатах. Его сын, видный историк, коллекционер и просветитель С. Д. Шереметев вспоминал:
«Мой отец занимал всегда одну только комнату… верхнего этажа… В ней прожил он несколько десятков лет. Перегородка отделяла его кабинет от уборной. Убранство комнаты было самое простое. На стенах висели литографированные виды Иерусалима и Москвы. Портретов не было никаких, ни на стенах, ни на письменном столе. Исключение составлял только висевший около стола портрет государя Александра Николаевича с собственноручною его надписью „Старому товарищу“. У стены большой, широкий диван со спинкой и подушками зелёного репса, который мог служить и постелью».
Основные средства граф будет отпускать на дела благотворительности и милосердия, причём не сократит их и после отмены крепостного права, продолжив ещё более экономить на себе. В списке его благодеяний будут жертвования на Петербургский университет и столичные гимназии, приюты, Петербургское филармоническое общество, Московское общество естествоиспытателей, Александро-Невскую лавру, на благоукрашение перестроенного ещё при его отце Спасо-Яковлевского монастыря в Ростове с роскошным собором Святого Дмитрия Ростовского, небесного покровителя Дмитрия Николаевича. Когда в Москве началась эпидемия холеры, Шереметев предоставил под госпиталь свой большой дом на Воздвиженке и оплатил лечение и содержание больных.
Среди получавших помощь отзывчивого благотворителя встречались и прихлебатели. В народе даже появилось выражение «жить на шереметевский счёт».
Предметом особого внимания и попечения графа Шереметева станет Странноприимный дом на Большой Сухаревской площади в Москве, где была устроена богадельня, т. е. приют и больница для калек и нищих. Здание дворцового масштаба, построенное по проекту зодчих Е. С. Назарова и Дж. Кваренги на средства его отца, стало памятником Прасковье Шереметевой — женщине, на надгробии которой в Александро-Невской лавре начертаны слова:
«Храм добродетели душа её была».
Ещё в 17 лет Дмитрий Шереметев заявил императору Александру I, что «имеет усердное желание не только охранять во всей неприкосновенности памятник человеколюбия, родителем его воздвигнутый… но и усугубить благотворительность заведения сего на пользу общую». И сразу обратился к попечителю Странноприимного дома с просьбой добавить «ещё 48 кроватей, увеличить содержание богадельни и в день смерти папаши раздавать каждый год 8 тысяч рублей». В народе Странноприимный дом называли Шереметевской больницей, теперь он известен как НИИ скорой помощи имени Н. В. Склифосовского.
Публикуемый сегодня портрет графа Д. Н. Шереметева поступил в собрание Исторического музея в 1930 г. из Музея Старой Москвы. Написано полотно было в 1824 г. специально для здания Странноприимного дома в качестве парного к портрету Н. П. Шереметева, созданного пятью годами ранее кистью В. Л. Боровиковского.
Портрет графа Н. П. Шереметева. Художник В. Л. Боровиковский. 1817–1819 гг. Холст, масло
Не только соседство портретов Николая и Дмитрия Шереметевых, отца и сына, в стенах «обители милосердия» на Большой Сухаревской площади, которое продолжалось до 1921 г., но и нахождение теперь обоих полотен в коллекции Исторического музея представляется фактами глубоко символичными. В «Завещательном письме» граф Николай Петрович писал тогда ещё маленькому Дмитрию на будущее:
«Обладая великим имением, не ослепляйся во избежание излишеств и порочных удовольствий, но доходами с него управляй так, чтобы одна часть удовлетворяла твои нужды, а другая была посвящена благу других. Хотя всё, что ты имеешь, тебе принадлежит, но помни, что ты сам принадлежишь Богу, Государю, Отечеству и обществу».
И чуткое сердце молодого графа отозвалась на этот отцовский завет.
