В собрании Государственного исторического музея важное место занимает коллекция монет античных государств Северного Причерноморья. Её начали формировать ещё основатели музея. Благодаря их стараниям в неё входят редкие и уникальные экземпляры, характеризующие малоизвестные или яркие эпизоды истории монетного дела в древнегреческих государствах региона.
Об одном из них пойдет речь в этой заметке.
Древнейшие золотые монеты, выпущенные в Северном Причерноморье, были отчеканены в столице Боспорского царства Пантикапее в IV в. до н.э. Их появление было вызвано возросшим экономическим могуществом государства, связанным со значительными успехами боспорских правителей в международной торговле, в первую очередь с поставками хлеба во многие греческие государства Балканской Греции. С начала IV в. до н.э. эта торговля достигла беспрецедентных масштабов. Благодаря ей некоторые боспорские цари были удостоены афинским народом почестей, а полученные богатства дали возможность впервые в истории начать чеканку собственной крупной золотой монеты – статеров. Эти выпуски были необходимы для обеспечения крупных торговых операций, требовавших использования монеты высокой металлической стоимости, с помощью собственных средств. Ведь до этого жители всех античных государств Северного Причерноморья были вынуждены пользоваться для осуществления крупных торговых сделок иноземной валютой, электровыми статерами Кизика.
Пантикапейские золотые статеры входят в число самых известных шедевров древнегреческого искусства. Они до сих пор поражают деталями проработки, выразительностью и живостью запечатлённых на них изображений, которые уже современниками могли восприниматься как фантастические образы далёкой земли на окраине мира. На их лицевой стороне изображена голова бородатого сатира с длинными волосами, а на оборотной – рогатый грифон, стоящий на ячменном колосе, и сокращённое название городской общины (ΠΑΝ), от имени которой были выпущены эти монеты (ΠΑΝΤΙΚΑΠΑΙΤΩΝ, в переводе с древнегреческого – «[монета] пантикапейцев»).
В мифологических представлениях греков сатиры предстают озорными спутниками бога виноделия Диониса. Они сопровождали его во время праздничных шествий в окружении менад, услаждая слух игрой на музыкальных инструментах или опустошая бурдюки с вином.
Сатиров изображали с человеческим телом, лошадиными ушами и хвостом. Их лица имели подчёркнуто гротескные черты, тон которым задавали вздёрнутый или крупный приплюснутый нос, высокий лоб, борода и длинные растрёпанные волосы. Внешний вид и поведение сатиров контрастировали с образами благородных и утончённых участников симпосиев, совместных пиршеств в честь Диониса и других богов. Сатиры могли олицетворять необузданные плодородные силы природы и служить воплощением естественного, нецивилизованного начала.
Появление изображения сатира на пантикапейских золотых статерах в IV в. до н.э. связывают с именем боспорского правителя Сатира I (433/432–389/388), существенно расширившего пределы государства. Возможно, образ божества, созвучный имени выдающегося правителя, стал своего рода эмблемой боспорских царей или даже всего государства. Такое мнение наглядно иллюстрируют боспорские монеты, на которых образ сатира появляется в начале IV в. до н.э. и сохранятся ещё целых два столетия, а также памятники изобразительного искусства, обнаруженные не только на территории Северного Причерноморья, но и за его пределами.
Ярко выраженному необузданному характеру природного начала сатиров близок образ грифона, фантастического существа с львиным телом, головой и крыльями птицы. Впервые он появляется в искусстве государств древнего Востока ещё во II тыс. до н.э., но наиболее широкое и разнообразное воплощение получает в памятниках Ахеменидского Ирана и Греции VII–IV вв. до н.э. Особого внимания заслуживает связь грифонов с мифологическими представлениями греков о пределах известного им мира. Наиболее полно эти взгляды изложены в «Скифском рассказе» одного из первых греческих историков Геродота (около 484 – 425). Согласно ему, на крайнем северо-востоке известного мира обитало племя аримаспов, представители которого постоянно сражались с грифонами, желая заполучить охраняемое ими золото.
Так образ грифона в мифологическом сознании греков оказался неразрывно связан с Северным Причерноморьем и стойко ассоциировался с идеей противоборства людей и сил природы, что нашло отражение во многих памятниках греческого искусства. В Афинах, например, в IV в. до н.э. изготавливали расписные сосуды для продажи в государствах Северного Причерноморья. На них были изображены разнообразные сцены сражений между грифонами и аримаспами или амазонками.
Из сказанного видно, что образ грифона появился на пантикапейских золотых монетах не случайно. С одной стороны он ассоциировался с северными пределами известного грекам мира, в том числе и с территорией Боспора, а с другой демонстрировал одно из главных богатств государства – хлеб, находящийся под надёжной защитой могущественного грифона.
Торговля хлебом была одной из основных статей дохода Боспорского царства, поскольку географические условия Балканской Греции не позволяли выращивать зерно в нужном количестве. Караваны кораблей, следовавшие из Северного Причерноморья через проливы и Мраморное море в Афины и другие полисы, играли важную роль в греческой жизни и экономике в V–IV вв. до н.э.
Известно большое количество кладов, связанных с этой торговлей, но один из них наиболее знаменит. Он был найден в 1930 г. на острове Принкипо в Мраморном море и состоял из 207 золотых и электровых монет, в том числе – 16 пантикапейских статеров. Как удалось установить исследователям, этот клад датируется 50–30-ми гг. IV в. до н.э., что является надёжным основанием для уверенной датировки выпусков золотых монет в Пантикапее. Изучив монеты из других кладов и музейных коллекций, специалисты пришли к выводу, что чеканка статеров, о которых идёт речь, началась в 80–70-е гг. IV в. до н.э. и продолжалась до 30-х гг. или конце этого столетия.
Продолжение публикации – через две недели
Автор – Евгений Захаров, научный сотрудник отдела нумизматики