В 1744 году в Санкт-Петербурге был выпущен превосходно оформленный
увраж – «Обстоятельное описание Торжественных Порядков благополучнаго вшествия в царствующий град Москву и священнейшаго коронования ея августейшаго императорскаго величества всепресветлейшия державнейшия великия государыни императрицы Елисавет Петровны самодержицы всероссииской, еже бысть вшествие 28. февраля, коронование 25. апреля 1742. Года» – по определению Д.А. Ровинского, — «главный памятник русского гравирования» этой эпохи. Его подготовка началась еще до коронации, когда придворному живописцу Луи Караваку было поручено написать акварельный портрет императрицы Елизаветы Петровны для будущего коронационного альбома.
25 апреля 1742 г. состоялась церемония коронации Елизаветы Петровны.
Комиссию, наблюдавшую за ходом торжеств, а затем за изданием книги
возглавил генерал-прокурор Н.Ю. Трубецкой. К работе были привлечены
деятели Санкт-Петербургской Академии наук Я.Я. Штелин и И.И. Тауберт.
Под руководством архитектора И.Ф. Мичурина художники создали более ста
рисунков, на которых были представлены атрибуты императорской власти,
триумфальные ворота, фонтаны, фейерверки, планы зданий, где проходили
торжества, мебель и т. д. Итогом их труда стали авторские альбомы:
раскрашенный акварелью был поднесен императрице, а выполненный черной тушью – подготовлен для гравирования. Все рисунки обсуждались, и в
результате некоторые из них были перерисованы преподавателем
рисовальной школы при Академии Наук И.Э. Гриммелем и ее штатным
архитектором И.Я. Шумахером. Последний «рисовал …вновь» виды
триумфальных ворот, внутренний «проспект» Грановитой палаты, заставку с видом Московского Кремля и др. И.Э. Гриммелю принадлежат изображения
царского коронационного поезда со множеством мелких фигур, шествия
Елизаветы Петровны в Кремлевский Успенский собор, самой церемонии
коронации, герольда, сцены бала и пр. Рисунки, посвященные
торжественному «вшествию» императрицы в Москву, были сделаны
изначально на разных листах. Гриммель свел разновременные события
воедино, изобразив их на одном листе,
«сохраняя число карет, и притом назначивая в пристойных местах и триумфальные ворота…».
В 1742 году Гравировальная палата Академии наук приступила к изготовлению досок по оригиналам мичуринского альбома и рисункам Шумахера и Гриммеля. Однако дело продвигалось медленно. Прежде всего,
не хватало мастеров, граверы жаловались на короткие осенние дни, недостаток дневного света и невозможность выполнять сложную работу при
свечах. Почти три года Академия наук принимала меры, необходимые для
«поспешения» выхода в свет книги. Все имело значение: бумага, шрифт,
техника гравирования, содержание виньеток. Требовалось приобрести не
только краску и самую лучшую бумагу, но и изготовить новые печатные
«станы», поскольку в Академии наук не нашлось ни одной машины, пригодной для гравирования большого количества листов. «Обстоятельное описание» напечатано ограниченным тиражом на бумаге отечественного производства разной плотности. Экземпляры на плотной бумаге предназначалась для подарков знатным лицам. Книги были «одеты» в кожу, с тиснением золотом вензеля Елизаветы Петровны на верхней крышке и государственного герба – на нижней. Такой экземпляр находится в собрании Государственного исторического музея. Переплет издания на обыкновенной бумаге не имел украшений. Надзор за переплетными работами поручили переплетчику Академии наук Фридриху Розенбергу.
Книга формата in-plano открывается портретом императрицы, гравированным в «черной манере» или технике меццо-тинто И. Штенглином с оригинала Л. Каравака. Елизавета Петровна, как и Анна Иоанновна, изображена в соответствии с правилами и канонами парадного портрета: в полный рост, в богато вышитом платье, горностаевой мантии и с орденом Св. Андрея Первозванного на груди. В руках императрицы символы монаршей власти – скипетр и держава. Благодаря возможностям техники меццо-тинто, Штенглину удалось достичь бархатистого тона и плавных переходов от темного к светлому, передав блеск ткани, воздушность кружева и шелковистость меха коронационного наряда императрицы.
В альбоме сорок девять нумерованных таблиц, на которых представлены различные моменты коронационных торжеств и связанные с ними предметы.
Иллюстрации гравированы на меди резцом. Большинство из них выполнили
лучшие граверы XVIII столетия И.А. Соколов, Г.А. Качалов и Х.А. Вортман. Многие листы («Паннир или Государственное Знамя», «Императорская Мантия», «Процессия коронации … в Успенскую соборную церковь», «Церемония коронации …», «Вид … Успенской соборной церкви…», «Церемония шествия … из Кремлевскаго в Аннингофской зимней дом» значительно превышают размер самой книги, доходя до полутора метров в
длину. К их числу относится гравюра, рисующая картину триумфального въезда императрицы в Москву (85,5х44,5 см). Кортеж Елизаветы Петровны
отличает величие и богатство. Несколько сотен крошечных фигур (всадники,
пешие гвардейцы, вельможи и дворяне в каретах и крытых санях) двигаются
друг за другом через Триумфальные ворота по направлению к Кремлю.
Императрица едет в большой резной карете, в которую запряжены цугом
восемь статных неаполитанских лошадей. По обеим сторонам экипажа
верхом следуют ее ближайшие сподвижники А.Б. Куракин и М.И. Воронцов
в придворных мундирах. Далее видна карета наследника престола, племянника императрицы герцога голштинского Петра, будущего императора Петра III. Чтобы не нарушить композицию, было решено незначительно отступить от реалий и не изображать ряды солдат, стоявших по пути следования процессии. По словам собирателя и историка искусства Д.А. Ровинского,
«…огромные процессии из мелких фигур, выполненные
Соколовым для этого издания, превосходны».
Титульный лист коронационного альбома гравирован в технике офорта.
В его шрифтовом оформлении были использованы декоративные элементы
русского рококо – нового стиля в искусстве XVIII в. Между заглавием и выходными данными книги помещена изящная виньетка с вензелем Елизаветы Петровны. Страницы текста украшены тонко гравированным на
меди инициалом и наборным орнаментом с маленькими коронками по сторонам колонцифр. Для текста был выбран крупный шрифт парагон, называвшийся коронационным и применявшийся в изданиях, посвященных
торжественным случаям. Интересно, что количество строк на страницах
различно (в основном, от 31 до 35). Это достигалось за счет изменения
межстрочных интервалов, для чего использовались шпоны. Например,
страница, где необходимо было перечислить имена и титулы вельмож,
принимавших участие во въезде Елизаветы в Москву, набрана без шпон и на
ней уместилось 42 строки. Это не нарушает пропорции страниц, они безукоризненны и соответствуют «золотому сечению». Не случайно и
расположение декоративных украшений. Гравированная заставка с изображением Московского Кремля (по рисунку Шумахера) напоминает о
том, что праздничные мероприятия проходили в центре древней столицы.
Виньеткой-концовкой стала сцена бала, ведь именно бал завершил коронационные торжества Елизаветы Петровны. Заставка, концовка и буквица с царскими регалиями – замечательные образцы книжного искусства
XVIII в.
В тексте коронационного альбома подробно описан ход торжества:
въезд императрицы в Москву, посещение Успенского и Благовещенского
соборов, шествие в Зимний дворец на Яузе, поднесение Елизавете «знатных
презентов», встреча с духовенством и студентами московской Славяно-греко-латинской академии у триумфальных Синодальных ворот. Одетые в белые одежды, с венцами на головах и с лавровыми ветвями в руках, студенты пели специально сложенную песнь. Отмечены мельчайшие детали обряда коронации в Успенском соборе. Здесь же помещены описание церковной службы и текст поздравительной речи, которую произнес Новгородский архиепископ Амвросий. Любопытно, что после коронации императорские регалии, платье императрицы, жезлы верховного маршала и церемониймейстера, балдахин, кресла были выставлены для всеобщего обозрения в Грановитой палате Московского Кремля, что вызвало огромный
интерес у широкой публики. За двенадцать дней выставку осмотрели 136 258
человек, из них всего 100 знатных особ.
Построение коронационного альбома Елизаветы Петровны тождественно описанию коронации императрицы Анны Иоанновны, но его исполнение говорит о более высоком развитии полиграфического и графического искусства в 1740-х гг.
Автор — И.Л. Фомина, старший научный сотрудник отдела книжного фонда