В залах Исторического музея, освещающих эпоху Московского царства XVI–XVII вв., а также на выставке «Золото. Металл богов, царь металлов» представлено достаточное количество позолоченных, богато украшенных резьбой и чеканкой серебряных ковшей. На первый взгляд может показаться, что это дорогая посуда, из которой пили на царских пирах и императорских банкетах. На самом же деле, взору посетителей предстаёт особый вид ковшей — так называемые жалованные ковши.
Ковши как питьевой сосуд появились в глубокой древности и делались из дерева. Внешний вид их напоминал плывущую по водной глади птицу, и это неслучайно: птица всегда была священным существом для многих племён, населявших территорию будущей Руси, связанным в том числе с благополучием и домашним очагом. Так же и ковш, видимо, стал символом изобилия и достатка. Первые же металлические ковши, судя по археологическим материалам, были изготовлены в XIV в. новгородскими мастерами, хотя в летописях они упоминаются ещё в связи с эпохой Владимира Святославича как неотъемлемый атрибут княжеского пира.
К концу XVI в. в рамках московской школы декоративно-прикладного искусства, ставшей к этому моменту уже общегосударственной, вырабатывается особый тип ковша — низкого, широкого, с плоским дном и богатым оформлением, что превращает его в полноценное произведение искусства. Именно в этот период ковши становятся особой царской наградой за различные заслуги.
С середины XVII в. ковши для пожалования начали изготовлять в Серебряной палате Московского Кремля, занимавшейся серебряными изделиями для царского двора. Существовал определённый стандарт внешнего вида такого ковша: в круге на донце и на ручке помещался двуглавый орёл, а по венцу снаружи шла легенда — надпись с указанием царского титула и имени награждённого вместе с перечнем его заслуг. В остальном оформлении могли наличествовать некоторые вольности, показывавшие высокий профессиональный уровень мастера. Размер ковша зависел от должности награждаемого и значимости его заслуг перед правителем и государством. Ковши могли жаловаться торговым и посадским людям «за прибор», т. е. за принесённую казне прибыль при сборе пошлин с кабаков и на таможнях. Таковым, к примеру, является хранящийся в Историческом музее ковш, жалованный царём Алексеем Михайловичем «серпуховитину» Михаилу Плотникову за кружечную службу и за прибор в 1660 г.
Ковши жаловались также казакам «за верные службы». Интересно, что в данном случае речь шла не только о защите границ государства: в 1716 г. Пётр I пожаловал ковш «донскому казаку зимовой станицы есаулу Ефиму Прокофьеву за его верные службы» по случаю почти одновременного рождения младшего сына царевича Петра Петровича и внука от опального сына Алексея, великого князя Петра Алексеевича (будущего императора Петра II).
Таким образом, посредством подобного пожалования царь пытался заручиться поддержкой верхушки казачества на фоне складывания сложной династической ситуации.
Жалованные ковши, разумеется, никогда не использовались по назначению, а хранились как почётная награда от царского имени и передавались по наследству. В случае утраты ковш можно выло «возобновить» — в собрании Исторического музея хранится ковш, жалованный императрицей Анной Иоанновной старшине войска Донского в 1732 г. и возобновлённый его сыном Андреем Яковлевым в 1750 г.
В целом же традиция сохранилась как минимум до конца первой четверти XIX столетия, оставаясь своеобразной связующей нитью между различными эпохами существования Российского государства.