В фонде отдела древнерусской живописи хранится мраморная плита с изображением полуфигуры благословляющего Христа с Евангелием и латинской надписью готического письма в пять строк с указанием в ней заказчика и даты изготовления рельефа: «†HOC OPUS FUIT FACTUM TEMPORE NOSTRI DOMIN. GOTIFRIDI DE JOALIO CONSULI JANUENSI IN CAFFA ANNO DOMINO M CCC LII DIE PRIMO MENSIO JANNUARII», или «Это было сделано во время благороднейшего господина Готифредо ди Дзоальо, генуэзского консула в Кафе, лета Господня 1352, в первый день месяца января». Запись в главной учетной книге музея сообщает, что плита была вывезена экспедицией отдела «Древней живописи» в декабре 1965 года из Иосифо-Волоцкого (Иосифо-Волоколамского Успенского) монастыря и с тех пор пребывает в фондах Исторического музея. Рассмотрим, как протекала жизнь консульской доски с рельефом и надписью между двумя этими временными рубежами.
Наш экспонат – одна из закладных плит из Каффы (Феодосии), столицы генуэзской Газарии, по определению Причерноморья итальянскими хронистами. Традиция встраивать в крепостные стены или в здания администраций закладные плиты с мемориальными надписям, а иногда и украшать их поверхность гравированными гербами, в парадигме христианской истории восходит, несомненно, к Византии. Одна из таких досок вмонтирована в нижней части стены Константинополя, обращенной к Босфору.
Памятник из отдела древнерусской живописи Исторического музея в Москве впервые был опубликован Ф. И. Шмитом (1917) и включен в свод археологических артефактов Е. Ч. Скржинской (1928). Однако и до публикации уже с первой половины XIX века сведения о закладной плите не раз всплывают в воспоминаниях посещавших усадьбу Чернышевых в Яропольце. Сюда она прибыла в 1771 году среди других генуэзских и турецких плит. Привезена фельмаршалу З. Г. Чернышёву из взятой русским войсками под предводительством кн. В. М. Долгорукого Каффы. В 1835 году побывавший в чернышевской усадьбе Ярополец А. Н. Муравьев отметил, что видел генуэзскую мраморную плиту с изображением Спасителя в графской кладовой. В 1903 году Ярополец посетили действительный член Императорского Русского археологического общества Д. И. Эварницкий с В. А. Гиляровским. В воспоминаниях Эварницкого об этом событии названо место, где именно в то время располагалась в усадьбе мраморная доска и сведения о ее размерах и происхождении: «…В саду, против дома…в нише каменной стены с правой стороны, перегораживающей поперек весь господский сад, вделан каменный образ Спасителя, с попорченной левой половиной лица и с надписью на латинской языке», «…образ этот генуэзский, он имеет высоты один аршин, ширины три с половиной четверти», «снят был князем Долгоруковым-Крымским с городских ворот г. Кафы… и подарен графу Чернышёву». Сообщается о встроенной в пандан в стену другой мраморной плите – с образом Мадонны с Младенцем на коленях. В 1915 году о местонахождении рельефа со Спасителем и надписью «на западной стене фруктового сада, против оранжереи» оставил заметки побывавший в Яропольце М. И. Ростовцев. Известны еще, по крайней мере, два свидетельства первой трети XX века – документированных, согласующихся с прежде изложенной информацией очевидцев, – о местонахождении барельефа из Каффы в усадьбе Ярополец. Все эти воспоминания о рельефах из Яропольца относятся к периоду до начала Великой Отечественной войны.
Трудно поверить, однако уже через полгода после начала Великой Отечественной войны, когда страна несла тяжелые потери при отступлении Красной Армии, был организован государственный Совет, в который входили деятели науки: историки, археологи, философы, филологи, историографы, архитекторы, общественные деятели. Целью его работы была оценка потерь культурного наследия страны в результате войны, в том числе утрат, понесенных в период оккупации. В апреле 1942 года на основе этого Совета создали Комиссию по учету и охране памятников при Комитете по делам искусств Совета Народных Комиссаров СССР. Мыслью о восстановлении после победы разрушенных памятников проникнуты составляемые по заказу этой Комиссии планы по реконструкции старинных русских городов, ансамбля Троице-Сергиевой Лавры, где и во время войны не прекращались реставрационные работы, а также деятельность экспедиций в прифронтовые области археологов, сотрудников Московского отделения Института истории материальной культуры имени Н. Я. Марра, отказавшихся от эвакуации.
Первая такая поездка с научными целями состоялась в конце декабря 1941 года. Тогда была осмотрена разрушенная Ясная Поляна. Потом вошло в обычай снаряжать экспедиции в граничащие с передовой подмосковные районы. Так были зафиксированы утраты Сетунского, Лыткаринского, Дьяковского городищ. Среди первых городов археологами были осмотрены Звенигород и Дмитров. В январе 1942 года группа ученых добралась до Можайска. Провели обследование Лужецкого монастыря, Никольского собора, мемориалов Бородинского поля. Затем побывали в монастыре и музее «Новый Иерусалим». Затем состоялась поездка в Волоколамск и в расположенные в его предместье Иосифо-Волоцкий монастырь и усадьбу Гончаровых и Чернышевых в селе Ярополец. Некогда роскошная усадьба начала приходить в запустенье уже после национализации. В 1924 году большая часть предметов искусства: коллекции изобразительного искусства, книги и пластика, в том числе и мраморная доска с рельефом Спасителя, были переданы в центральные и областной краеведческий музеи (Архив МВК МО «Новый Иерусалим». Книга поступлений экспонатов Волоколамского краеведческого музея. Инв. 7429). Война обратила садово-парковый ансамбль Яропольца в руину: усадьба была полностью разорена, разрушена дворцовая кровля, уничтожены парковые сооружения, пострадал от обстрела парк. Большинство предметов искусства нашли убежище в Волоколамском краеведческом музее, который просуществовал до января 1954 года, когда был расформирован, и его 1446 экспонатов передали в музей «Новый Иерусалим» (Акт № 3 от 25 ноября 1954 года).
Благодаря приведенной надписи, украшающей закладную доску с барельефом Спасителя, памятник из отдела древнерусской живописи можно объединить в группу с двумя другими закладными досками. Одна – ныне хранящаяся в отделе археологии (Фонд средневековья степи. ОФ. ГИМ 44526. Оп. Б 1866/2), происходящая из Инкермана, южного Причерноморья, и переданная в дар Историческому музею в 1907 году Я. А. Поляковым, – несет рельефное поколенное изображение равноапостольной Марии Магдалины в окружении ангелов. В руках святой сосуд с приподнятой крышкой.
Иконография «Вознесение Марии Магдалины», получившая распространение с XIII века в пластике и живописи на территории Западной Европы, восходит в повествование о святой в «Золотой легенде» Иакова Ворагинского и другим литературным памятникам. Помимо мемориальной надписи, общей для выделенной группы памятников, плита со сценой «Вознесение Марии Магдалины» снабжена еще одной, помещенной над рельефом в верхней части доски: «О, Магдалина, которая своим подарком заслужила себе прощение от Христа, избавь нас от цепи пороков». Принятое в начале XX века истолкование надписи как парафраза обращенных к Симону слов Спасителя о грешнице (Лк 7, 46–47), как и тип изображения Марии Магдалины продиктован неверным отождествлением святой с другими персонажами Нового Завета под таким именем.
Еще одна закладная доска с мемориальной надписью об изготовлении и/или установки доски в январе последнего года консулата в Каффе генуэзского дожа Готифредо ди Дзоальи (1342–1352) экспонируется сейчас в феодосийском Музее древностей и несет почти утраченное изображение воина, в котором некоторые специалисты опознают великомученика Феодора Тирона, другие склонны видеть образ Георгия Победоносца.
Плита с изображением Марии Магдалины самая лучшая по сохранности из равновеликих ей плит выделенной группы: с барельефами Спасителя и святого воина. Однако в характере трактовки фигуры и ликов всех трех рельефов угадывается схожее стилистическое направление. Это обстоятельство, как и почти одинаковые (с несущественным различием) надписи позволяет предположить существование на подконтрольной генуэзцам территории ремесленных левантийских мастерских, где изготовление официальных закладных плит было поставлено на поток.
Информационные источники:
- Шмит Ф. И. Три генуэзских рельефа из Кафы (Феодосия) // Известия Археологической комиссии. Пг., 1917. Вып. 63. С. 22–30.
- Скржинская Е. Ч. Судакская крепость: История, археология, эпиграфика // Cб. мат-лов. Судак, 1928; Киев, 2006. С. 272–273. № 3.
- Вклад историков в сохранение исторической памяти о Великой Отечественной войне: На мат-лах Комиссии по истории Великой Отечественной войны АН СССР, 1941–1945 гг. / Отв. ред. С.В. Журавлев. М.; СПб.: Центр гуманитарных инициатив, 2015.
- Яровая Е. А. Геральдика генуэзского Крыма: Государственный Эрмитаж. СПб., 2010.
- 5. Вальков Л. В. Генуэзская эпиграфика Крыма. М.: Университет Дмитрия Пожарского. М., 1915.
- Электронные ресурсы: БРЭ, статья «Генуэзская Газария» (https://bigenc.ru/domestic_history); Энциклопедия Treccani (https://www.treccani.it/enciclopedia/ricerca/Zoagli-Gotifredo).