В собрании отдела изобразительных материалов хранятся четыре рисунка участников Отечественной войны 1812 года — Василия и Авраама Сергеевичей Норовых, не привлекавшие ранее внимание исследователей. Они были подарены более ста лет назад Музею 1812 года Татьяной Николаевной Поливановой, находившейся в близком родстве с Норовыми. Последний раз рисунки экспонировались в 1912 году на юбилейной выставке в Историческом музее.
Это два оригинальных рисунка с батальной и бытовой сценами и две раскрашенные литографии с изображением военных. Все предметы подписные, но не датированные, поэтому ограничимся датой исполнения, а именно первой четвертью XIX века.
На первом рисунке Василия Норова, условно названном нами «Рядовой 9-го полка лёгкой пехоты в походной форме», автором допущен ряд ошибок, на которые стоит обратить внимание. На принадлежность к 9-му лёгкому полку, который Наполеон назвал «Несравненным» за выдающуюся храбрость, указывает киверная бляха с самнитским щитом-пельтой с цифрой «9», введенная после 1808 г. Цвет бляхи ошибочно показан желтым, латунным, тогда как у 9-го полка приборный металл был белым. У группы солдат на втором плане киверные бляхи ромбовидные, бытовавшие до 1808 г. Шаровары показаны с завязками по низу, как носили во время войны в Испании. Мундир артиллерийский, а обшлаг на левом рукаве принадлежит линейной пехоте. Три нашивки на левом рукаве указывают на срок действительной службы более 20 лет. Первая давалась за 10, каждая последующая за 5 лет. Очевидно, автор рисунка не понимал принцип ношения ранца, поэтому показал фрагмент ремня, а не сам ремень. Скатка на ранце — в полосатом чехле, который был введен уже после второй реставрации, т. е. после сражения при Ватерлоо в 1815 г.
Гренадер Императорской гвардии в зимней походной форме.
1810-е гг.
Бумага на картоне, итальянский карандаш, акварель
Второй рисунок В. С. Норова, литографированный неизвестным автором, изображает пешего гренадера Императорской гвардии в зимней походной форме. Здесь определить принадлежность к какому-то одному из существовавших четырех полков затруднительно. Поскольку у голландцев мундиры были белого цвета, то это точно не голландец. На принадлежность к гренадерам указывает красный цвет эполет. На принадлежность к гвардии указывает синий цвет шинели и белый погонный ремень на мушкете. Капуцины (металлические кольца, прижимающие ствол к цевью) у гвардии были из латуни, т. е. должны быть окрашены в желтый цвет, в то время как у нас они белого цвета.
Поскольку автор допустил несколько неточностей в изображении обмундирования, смеем предположить, что рисунки являются перерисовками с известных европейских оригиналов, в частности, работ французских художников XIX века И. Беланже (Bellangé Hippolyte, 1800–1866) и Н.-Т. Шарле (Nicolas-Toussaint Charlet, 1792–1845).
Бивуак русских в 1812 г. 10-е гг. XIX ст.
Бумага, карандаш
Любопытно, что жанровые сцены тоже были объектом внимания братьев Норовых. Небольшой (20,3×32,2 см) карандашный рисунок с изображением бивака русских солдат, похоже, был нарисован с натуры. Лист, наклеенный на плотную бумагу, за почти 200-летний период поблёк — фигурки солдат (сидящих, стоящих и лежащих) расположены в передней части листа, на заднем плане видны лишь очертания военных.
Зато на большом листе, густо раскрашенном акварелью, в левом и правом нижнем углах есть обширные подписи с точным указанием авторов исполнения, места создания и собственно изображенного сюжета:
«Рисовалъ сiю / картину B. N. и A. N. / 1814 г.» (слева) и «Сраженiе при / Кульмѣ 16го и 17го / Августа 1813го года, / въ коемъ / раненъ / Гвардiи / Егерск. Полка / Подпоручикъ / В. N.» (справа). В правой части рисунка на переднем плане изображены ряды атакующих русских гвардейских егерей, а внизу в центре — раненый обер-офицер, выронивший из рук шпагу и подхватываемый рядовым.
Этот рисунок, как и предыдущий, тоже экспонировался в 1912 г. на юбилейной выставке в Историческом музее, в зале 1813–1815 годов.
Остается добавить несколько слов о семье Норовых — братьях Василии, Аврааме и Александре — чьи биографии, кажется, максимально отразили историю России первой половины XIX в. Братья происходили из семьи отставного майора и саратовского предводителя дворянства Сергея Александровича Норова (1762–1849).
Старший, Василий (1797–1853), выбрал военную карьеру и после досрочных экзаменов в Пажеском корпусе в августе 1812 года был выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Егерский полк, в рядах которого доблестно сражался во время Отечественной войны и Заграничных походов, был тяжело ранен в Кульмской битве 18 августа 1813 г. и впоследствии увековечен на доске Храма Христа Спасителя в Москве.
Портрет Норова Василия Сергеевича
Бумага, цианотипия
В фонде печатной графики отдела ИЗО хранится портрет Норова Василия Сергеевича, исполненный в технике цианотипии с живописного оригинала 1814 г., хранящегося ныне в собрании музея-заповедника «Дмитровский кремль». Примечательно, что оригинал экспонировался на юбилейной выставке 1912 г., в зале 1813–1815 гг. (№ 76) но владельцы (Т. Н. Поливанова) не подарили тогда портрет, а забрали обратно. Мы сделали запрос в Дмитровский музей и получили ответ, что в 1925 г. живописный портрет В.С. Норова был «куплен у родственн<иков> Норовых Поливановых, бывш<их> владельцев имения Надеждино», и именно сама Татьяна Николаевна Поливанова (1874–1936) продала его музею.
После войны Василий вступил в тайный Союз благоденствия, а в 1823 г. — в Южное общество. В 1822 г. Норов получил скандальную известность, когда вызвал на дуэль великого князя Николая Павловича, отчитавшего Норова перед строем. За «непозволительный поступок против начальства» офицер был наказан шестью месяцами ареста и переводом из гвардии в армию. Впоследствии он был прощен и в 1825 г. вышел в отставку подполковником. После подавления восстания декабристов Василий Сергеевич был арестован, содержался в Петропавловской крепости и подвергался пыткам. Обвиненный в планировании цареубийства и принадлежности к тайному обществу «со знанием цели», Норов был осужден по 2-му разряду с лишением чинов, дворянства и 15 годами каторги, впоследствии замененной 10 годами и поселением в Сибири. Впрочем, на каторгу Норов так и не поехал, а содержался в разных крепостях. Находясь в Бобруйской тюрьме, Василий Сергеевич прочел много русской и французской военной литературы и написал свои «Записки о походах 1812 и 1813 годов», доведенные до описания Кульмского сражения. В этих записках, изданных анонимно в 1834 г. в двух томах, Норов кратко, насколько мог позволить, привел и свои личные воспоминания о военных действиях.
В 1835 г. В. С. Норов был переведен рядовым на Кавказ, участвовал в делах против горцев, произведен в унтер-офицеры, а в январе 1838 г. уволен от службы. Впоследствии проживал в родовых имениях в Московской и Саратовской губерниях, с дозволением лечиться в Ревеле (Таллине), где он и скончался 10 декабря 1853 г., там же и похоронен.
Средний брат, Авраам (1795–1869), также начинал карьеру военным. Не окончив Московский Благородный пансион, в марте 1810 г. он был определен юнкером в лейб-гвардии Артиллерийскую бригаду. Отечественную войну 1812 года Авраам Норов встретил уже прапорщиком 2-й легкой роты капитана Гогеля. Боевое крещение 17-летний артиллерист принял при Бородине. Прапорщик А. С. Норов, командовавший взводом из 2-х орудий, был ранен картечью в левую ногу, которую пришлось ампутировать до колена. Эвакуированный в Москву, Норов был свидетелем французской оккупации и пожара древней столицы. В конце 1812 г. за отличие при Бородине А. С. Норов был награжден орденом Св. Владимира 4-й ст. с бантом. Впоследствии, как и брат, он был увековечен на досках Храма Христа Спасителя, причем дважды.
Хотя ранение не позволило Аврааму Сергеевичу продолжать строевую службу, в отставку он вышел только в 1823 г. полковником. Вскоре Норов перешел на гражданскую службу в Министерство внутренних дел, затем в Министерство народного просвещения, а с 1853 по 1858 гг. был министром народного просвещения.
Фотография 1853-1858 гг.
Как раз этому периоду жизни принадлежит фотопортрет А. С. Норова, хранящийся в фондах ИЗО ГИМ. Он интересен, прежде всего, обширной надписью чернилами под изображением:
«Благословенный царь и в юности самой
Заметил Норова на битве Бородинской,
Когда Отчизне он пожертвовал ногой!
На поприще ином властитель исполинской
Ему избрал стезю, желанную душой!
И на стезе такой с отрадой узрит свет
К изящному, к добру стремление прямое!
Он свято сдержит свой царям обет:
Ему так близко все прекрасное, святое!»
На обороте фотографии мы видим автограф самого Норова с дарственной надписью барону фон Рейхелю:
«Питомец Пансиона, ныне Министр народного Просвещения. Заведению, управляемому Бароном фон Рейхелем. А. Norow».
Поскольку с 1851 по 1858 гг. директором четвертой московской гимназии, созданной на базе Московского дворянского института, был барон Александр Иванович фон Рейхель (1813–1898), датировку автографа Норова можно сузить промежутком времени между 1853 и 1858 гг.
А. С. Норов выслужился до чина действительного тайного советника, был сенатором, членом Государственного совета, кавалером многих российских орденов и почетным членом множества русских и зарубежных научных обществ.
Авраам Сергеевич был известен как страстный литератор, путешественник и библиофил. Библиотекой Норова пользовался А. С. Пушкин при работе над «Историей Пугачева»; ныне эти книги хранятся в Российской Государственной библиотеке. Из заграничных поездок по Европе, Африке и Святой Земле Норов привез множество ценных археологических находок, пополнивших фонды Государственного Эрмитажа. Полиглот (владел полутора десятками языков), он перевел на русский язык древнеримские и древнегреческие произведения (всего Анакреонта), итальянскую поэзию эпохи Возрождения, а также был первым русским ученым, умевшим читать древнеегипетское иероглифическое письмо. Последним же литературным творением А. С. Норова были критические замечания на роман Л. Н. Толстого «Война и мир», где автор привел и собственные воспоминания (опубликованы в 5-м выпуске «Русского Архива» за 1881 год).
Младший брат Александр (1797–1870) также отмечен в истории — но не своей службой в Коллегии иностранных дел, а литературным творчеством. Стихи и переводы Александра Норова публиковались в русских журналах и альманахах, а всеобщую известность ему принесла публикация в 1836 г. в журнале «Телескоп» перевода первого «Философического письма» П. Я. Чаадаева — немедленно запрещенного в России произведения, автор которого был признан сумасшедшим. Лишь заступничество брата Авраама перед жандармами способствовало прекращению дальнейшего расследования и позволило избежать сурового наказания. До конца своей жизни Александр беспрепятственно занимался литературой в деревне.
Таким образом, рисунки братьев Норовых являются уникальными памятниками изобразительного искусства и отечественной истории, поскольку созданы непосредственными участниками исторических событий.