Русская карикатура эпохи Отечественной войны 1812 года

Карикатура как особый жанр изобразительного искусства достигла своего расцвета в Англии в конце XVIII века, незадолго до начала антинаполеоновской кампании. Художники, вооружившись пером и кистью, в своих рисунках, наполненных острой сатирой на пороки общества, не щадили и королей. Так, английскому художнику-графику Д. Гилрею (James Gillray, 1756–1815) принадлежат первые антинаполеоновские сатирические листы 1798 г., где Бонапарт представлен карликом, а собственный безумный король – «величайшим из монархов»; на другой карикатуре французский генерал и английский буржуа делят пирог в виде земного шара («Плум пудинг»). Критическая направленность рисунков, подвергающих осмеянию не только социальные и политические явления, но и реальных лиц, делала карикатуру необычайно популярной среди широких слоев населения – им этот жанр искусства был более понятен и доступен, нежели, скажем, живопись.

Карикатуристы, и в первую очередь Т. Роуландсон, И. Круикшенк, Д. Гилрей, направляют острие сатиры в сторону главного врага – Наполеона, не забывая при этом и Павла I, ставшего в результате заключения Люневильского мира из союзников Англии ее противником. Чтобы больнее уколоть «изменника», русского императора изобразили с треуголкой в руке, непременным атрибутом будущего французского императора, и с мальтийским крестом на груди.

Не пощадили англичане и полководца А.В. Суворова, изобразив того в виде пучеглазого людоеда, поглощающего французских солдат.

Первым русским художником, подхватившим инициативу европейских карикатуристов, стал академический живописец Алексей Гаврилович Венецианов (1780–1847). Именно ему принадлежат первые рисунки, обличающие «французоманию» русского дворянства и низкопоклонство перед заезжими гувернерами и гувернантками, поварами и парикмахерами. Губернатор Москвы, граф Ф.В. Ростопчин, ярый противник галломании, в 1807 г. в своей брошюрке «Мысли не вслух на Красном крыльце», подписанной псевдонимом Сила Богатырев, выступил с резкой критикой преклонения перед Западом: «Спаси Господи, чему детей нынче учат – выговаривать чисто по-французски, вывертывать ноги и всклокочивать голову…». Художник Венецианов откликнулся на это созданием ряда сатирических листов: «Французское воспитание», «Французский магазин помады и духов», «Французский парикмахер», «Деятельность француженки в магазине» и др.

Вторжение наполеоновской армии в пределы России в июне 1812 г. и начало Отечественной войны вызвали всплеск национального самосознания и пробудили интерес ко всему отечественному, народному. В губерниях создаются народные ополчения, в Москве появляются так называемые «летучие листки», или «ростопчинские афиши». Две из них были проиллюстрированы лубочными картинками. Одна изображала защитников Отечества – ратника Ивана Гвоздилу и милицейского мужика Долбилу, расправляющихся с «басурманами», осмелившимися напасть на их землю.

Другая, под названием «Корнюшка Чихирин», представляла московского мещанина, вышедшего из питейного заведения и выступающего с патриотической речью перед собравшимися крестьянами. Обе народные картинки появились в июле – августе 1812 г., еще до захвата российской столицы наполеоновской армией. Эти первые карикатуры на события Отечественной войны 1812 г. анонимны, выполнены в грубоватой манере и сопровождены заведомо безграмотными подписями – в «стиле» простонародья.

И если в начале кампании в Москве вышли только эти две картинки, то в Петербурге карикатур появилось значительно больше. Скульптор Иван Иванович Теребенев (1780–1815), живописец Алексей Гаврилович Венецианов, гравер и рисовальщик Иван Алексеевич Иванов (1779–1848) создали своеобразный триумвират единомышленников, создавших около двухсот сатирических листов. Все они главным образом посвящены теме отступления французской армии и прославляют героизм русского.

Карикатуры, вышедшие из-под пера этих художников в 1813–1814 гг., после ухода французской армии утратили свою актуальность: враг был уже неопасен, и его высмеивали, порой в самой грубой форме – так, например, Венецианов изобразил Наполеона, изрыгающего обломки якорей.

Более половины сатирических листов, выпущенных в эти годы, посвящены Наполеону и его армии: «Наполеон претерпевает кораблекрушение», «Наполеон продает с лотка похищенные им антики», «Триумфальное прибытие в Париж Наполеона», «Французы, голодные крысы, в команде у старостихи Василисы», «Не все коту масленица», «Бивак французских войск под Вильной».

И если неприятеля художники изображали в заведомо искаженном виде, всячески умаляя полководческие таланты французского императора, то образы русских героев были значительно гиперболизированы. Они шутя справляются с французами, нанизывая тех на штыки.

Как правило, подписи к своим листам, придумывали сами художники, упражняясь в остроумии.

А вот И.Иванов старался избегать подробных надписей: художественная сторона его работ явно превалирует над текстовой. Сюжетные композиции рисунков Иванова гораздо сложнее, например, теребеневских; в них меньше юмора, нет политической заостренности. Среди популярных работ Иванова, относящихся к теме 1812 г., следует назвать многофигурную композицию «Наполеон формирует новую армию из разных уродов и калек» и «Хлебосольство отличная черта в характере народа русского».

На карикатурах пропорции фигур людей и лошадей соблюдены, гримасы лишь в незначительной степени искажают лица.

В начале 1815 г. в Санкт-Петербурге, в типографии Плавильщикова, была издана книга небольшого формата в футляре – «Подарок детям в память о событиях 1812 года», ныне более известная как «Теребеневская азбука».

В основу этого издания легли уже известные карикатуры, награвированные художниками Теребеневым, Венециановым, Ивановым и др. в уменьшенном виде на больших медных досках – 34 рисунка (по числу букв алфавита), исполненные в технике офорта с ручной акварельной раскраской. Под каждым рисунком приводилось четверостишие. После отпечатывания листы разрезались и наклеивались на плотную бумагу. Рисунки раскрашивались вручную, акварелью, подчас довольно небрежно.

В целом, это издание, предназначенное, для детей, в действительности, оказалось крайне вредно для детского восприятия, учитывая содержание подписей и «недобрый» характер изображений. В некоторые издания азбуки добавлялась еще одна картинка, 35-я, копия с карикатуры немецкого художника Иоганна Фольца под условным названием «Лицо из трупов», явно не прибавлявшая оптимистического настроения.

Тем не менее нельзя недооценивать вклад русских художников, впервые обратившихся к неизвестному до той поры в России жанру изобразительного искусства – карикатуре. И хотя, по словам В.А. Верещагина, их смех не смешил, а стрелы сатиры не ранили, их произведения представляют живую картину исторической эпохи, грозившей перевернуть судьбы мира.