«Страна Кустодия»

20-е годы XX века, благодаря введению новой экономической политики, вошли в историю России, в том числе и как время оживления издательской деятельности после тяжелых революционных лет. Возникают новые частные и кооперативные издательства, к оформлению книг привлекаются настоящие мастера своего дела, в том числе художники знаменитого объединения «Мир искусства». Не случайно, именно в этот период, в 1921 году в Петрограде создается издательство «Аквилон», основной целью которого «был не коммерческий расчёт, не ориентация на книжный рынок, а исключительно поощрение книжно-полиграфического искусства». За короткое время своего существования «Аквилон» выпустил в свет 22 издания, отличающиеся высочайшим уровнем полиграфического исполнения. Одно из них — «Русь. Русские типы Б. М. Кустодиева. Слово Евг. Замятина» (Петербург, 1923).

Б. М. Кустодиев (1878 — 1927), известный во всем мире «русский художник с русской душой», родился в Астрахани в семье преподавателя духовной семинарии. На берегах Волги прошли его детство и юность. В 15 лет он начал брать уроки рисования, в 18 — поступил в Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств, где занимался в мастерской И. Е. Репина. По окончании учебного курса был награжден золотой медалью за картину «Базар в деревне» и выпущен из Академии со званием классного художника. В 1909 году Б. М. Кустодиеву, по предложению И. Е. Репина, А. И. Куинджи, В. В. Матэ, присвоили звание академика живописи. В этом же году у художника появились первые признаки тяжелой болезни — опухоль спинного мозга. Проведённые операции принесли облегчение, но ненадолго. Болезнь вернулась и до конца жизни Борис Кустодиев был прикован к инвалидному креслу. Трудно себе представить, что человек, вынужденный писать лёжа при, помощи специально наклоненного над кроватью мольберта, подарил миру такие жизнерадостные картины. Несмотря на испытания, которые посылала ему судьба, Кустодиев продолжал заниматься живописью, создавать эскизы декораций и костюмов для театральных постановок, иллюстрировал книги и журналы, занимался политическим и рекламным плакатом. «Его энтузиазм заражал, и казалось, что в самом деле искусство способно дать забвение всех тревог и утолить все боли». Его яркие и насыщенные цветом работы несут в себе заряд оптимизма, а стилизованное изображение хорошо знакомых Кустодиеву народных типов и жизни русской провинции, сделали его работы узнаваемыми.

 

Тема «народных типов» была чрезвычайно популярна в России. Так можно вспомнить, что ещё в конце XVIII — начале XIX вв. на Императорском фарфоровом заводе в Санкт-Петербурге появилась коллекция статуэток «Торговцы и ремесленники». С 1817 по 1818 издавался «Волшебный фонарь, или Зрелище Санкт-петербургских расхожих продавцов, мастеров и других простонародных промышленников, изображенных верною кистью в настоящем их наряде и представленных разговаривающими друг с другом, соответственно каждому лицу и званию». Выходил «Волшебный фонарь» отдельными тетрадями с листами раскрашенных картинок, изображающих народные типы. По ним фарфоровый завод Ф. Гарднера в Вербилках выпускал не менее известные фигурки. В 1841 — 1842 годах А. П. Башуцким издавался альманах «Наши, списанные с натуры русскими» с рисунками, исполненными В. Ф. Тиммом, Т. Г. Шевченко и И. С. Цедровским. Фотограф Уильям Каррик в 1860-е годы создал портретную серию петербургских типов в формате «карт де визит»: крестьян, рабочих, ремесленников, уличных торговцев. В начале XX века фирмой Карла Фаберже исполнены камнерезные изображения народных типов (так называемые «фигуры — портреты»). И конечно, работа М. В. Добужинского под общим названием «Типы Петербурга».

Б. М. Кустодиев, будучи одним из лучших учеников Ильи Репина, не мог не испытывать в своем творчестве влияние мастера. Однако, Борис Кустодиев искал и нашёл свой неповторимый стиль, истоки которого лежат в народном искусстве. Свое вдохновение он черпал в ярмарках, праздничных гуляньях, патриархальной жизни русской провинции, так хорошо знакомой с детства. Его «удивительно яркая Россия, звенящая бубенцами и масленой. Его балаганы, его купцы Сусловы, его купчихи Пискулины, его сдобные красавицы, его ухари и молодцы — вообще все его типические русские фигуры… сообщают зрителю необыкновенное чувство радости. Только неимоверная любовь к России могла одарить художника такой веселой меткостью рисунка и такой аппетитной сочностью краски», — напишет о творчестве Б. М. Кустодиева Ф. И. Шаляпин, близко знавший художника.

Акварели «Русские типы» были выполнены Кустодиевым по заказу И. И. Бродского, живописца, хорошо известного по картине «В. И. Ленин в Смольном». К этому времени Кустодиев и Бродский уже много лет знали друг друга, им довелось работать вместе в группе с другими художниками над созданием портретных зарисовок вождя мирового пролетариата В. И. Ленина и участников II Конгресса Коммунистического интернационала, проходившего в 1920 году в Петрограде. В их задачу входило также — запечатлеть демонстрации на улицах и площадях города. Исаак Бродский, желая помочь тяжело больному художнику, испытывающему материальные трудности (по выражению Бродского «быть ему полезным»), заказал Борису Михайловичу «серию вещей «Русь», посвященную народным типа. Всего было выполнено 25 акварелей, некоторые из них демонстрировались на единственной прижизненной персональной выставке произведений Бориса Кустодиева в мае 1920 года в стенах «Дома искусств» в Петрограде. Выполненные работы Бродский приобрёл для своей обширной коллекции живописи, и после его смерти, они были переданы в дар государству семьей художника. Большая часть рисунков Б. М. Кустодиева хранится в Музее—квартире И. И. Бродского в Санкт-Петербурге.

В начале 1922 года Кустодиев предложил своему другу — идейному вдохновителю и руководителю «Аквилона» — Ф. Ф. Нотгафту издать 23 листа своих акварелей в виде альбома. Книга с изображениями «Русских типов» нуждалась в сопроводительном тексте. В качестве автора для его написания был приглашен Е. И. Замятин (1884 — 1937), русский писатель, публицист, литературный критик. Он родился в уездном тамбовском городе Лебедянь в семье священника. Рано начал читать — книги были его лучшими друзьями. В 1896 г. Замятин закончил с золотой медалью Воронежскую гимназию, где «получал пятёрки с плюсом за сочинения и не всегда легко ладил с математикой». Затем учился в Санкт-Петербургском политехническом институте, где завершил обучение в звании морского инженера. В том же 1908 году в журнале «Образование» был напечатан первый рассказ Е. И. Замятина «Один». Не прекращая писать, Замятин, как инженер, работал на корабельных верфях — принимал участие в строительстве арктических ледоколов «Святой Александр Невский», «Святогор» и др. После революции Евгений Замятин активно включается в литературную жизнь молодого государства: работает в редколлегии издательства «Всемирная литература», состоит в правлении Всероссийского союза писателей, заканчивает роман «Мы», сделавший Евгения Замятина родоначальником нового литературного жанра — антиутопия, вместе с группой писателей единомышленников выпускает журнал «Дом искусств» — печатный орган «организации работников литературы и искусства», созданный в Петрограде для культурно-просветительской работы. В первом номере журнала выходят две его статьи, в одной из которых — «Я боюсь», автор смело высказывает свой взгляд на будущее русской литературы. Статья стала событием в литературно-политической жизни. В этом же номере журнала в разделе «Хроника» упоминается о прошедшей выставке Б. М. Кустодиева с приложением репродукции одной из картин художника. По-видимому, именно выход этого журнала и послужил зарождению творческого союза Евгения Замятина и Бориса Кустодиева.

Личное же знакомство художника и писателя произошло лишь в процессе работы над книгой. В 1927 году, в статье «Встречи с Б. М. Кустодиевым», Е. Замятин, вспоминая о своей работе над «Русью», напишет: «Осенью 22-го года издательство “Аквилон” прислало мне “Русские типы” Кустодиева, чтобы я о них написал статью. Статьи я не стал писать, я сделал иначе: просто разложив перед собой всех этих кустодиевских красавиц, извозчиков, купцов, трактирщиков, монахинь, я смотрел на них так же, как когда-то на его картину на выставке, — и сама собой написалась та повесть».

Таким образом, первоначальная идея Кустодиева издать репродукции своих акварелей в виде альбома и сопроводить их текстом в стиле физиологических очерков, претерпела изменения. Повесть очень понравилась Борису Михайловичу, и он дополнил ее восемью рисунками. Книга вышла в марте 1923 года тиражом 1000 экземпляров, часть из которых — нумерованные. При слове «альбом» мы представляем себе солидный фолиант. Её же размер, вопреки нашим ожиданиям, более привычен для детских «книжек—малышек»: 17,0×13,0×0,3 см. Издание отпечатано в типографии имени Ивана Федорова (бывшая Р. Голике и А. Вильборг) под наблюдением В. И. Анисимова. Владимир Ильич Анисимов (1870 — 1932), крупнейший знаток полиграфического искусства, более 20 лет работал в должности заведующего сначала типографией, а затем и всеми мастерскими акционерного общества «Словолитня О. И. Лемана». После революции возглавлял секцию графических искусств и был комиссаром предприятия «Товарищество Р. Голике и А. Вильборг». Участие Анисимова в создании книги являлось гарантией ее высокого полиграфического качества.

В результате была создана «Русь», состоящая из двух частей. Первая часть — замятинская повесть, действие которой происходит в выдуманном городе Кустодиеве, где «узкие улочки, — вверх да вниз, чтоб было где зимой ребятам с гиком кататься на ледяшках, — переулки, тупики, палисадники, заборы, заборы» и где «жизнь — как на якоре — качается пристанью, и люди — как крепкий строевой лес, глубоко корневищами ушедший в землю». И повествуется в ней о том, как молодая сирота красавица Марфа Ивановна — «круглая, крупитчатая, белая» — была выдана тетушкой игуменьей Фелицатой замуж за городского голову купца Вахрамеева, который любил ее, да очень ревновал. А когда взволновал Марфушу «цыганский угольный глаз», так вскорости муж лег «почивать — да так и не встал». Вторая часть — кустодиевский альбом, в котором изображены герои повести: «… медведи-купцы, живые самовары—трактирщики, продувные ярославские офени, хитроглазые казанские «князья». То, что получилось в результате, позднее Евгений Замятин назовет «общей нашей книгой «Русь».

 

В издании 23 страницы текста с восемью рисунками пером, воспроизведённых цинкографией. Повесть Замятина предваряет фронтиспис, выполненный хромотипией. На нем изображена, сидящая у окна, главная героиня повести: «красавица, настоящая красавица русская, не какая-нибудь там питерская вертунья-оса, а — как Волга: вальяжная, медленная, широкая, полногрудая…». Альбомная часть включает 23 листа фототипий. Среди них иллюстрация под названием «В бане» с изображением обнаженной девушки. Моделью для ее создания послужила Ольга Данилова — молодая жена художника, коллекционера А. Б. Шимановского, частого гостя в доме Кустодиевых. «Атласная, пышная, розовая, белая, круглая — не из морской пены, из жарких банных облаков — с веником банным… русская Венера» — такой запечатлел ее Кустодиев и так описал Замятин. Каждый лист иллюстраций проложен папье-плюр с названием рисунка, напечатанном на двух языках — русском и французском. Для оформления лаконичного заголовка книги «Русь» на обложке художник создал виньетку в виде подноса, в центре которого изображены церковные постройки, парень с балалайкой и девушка. По краям поднос щедро украшен цветами. Современному читателю сложно узнать этот привычный предмет обихода. Хотя сто — двести лет назад, как вспоминал коллекционер, знакомый Бориса Кустодиева — Г. А. Кук, такие подносы «как и пузатые чайники с пестрыми цветами, они были в ходу в трактирах и в быту нашей провинции». Именно его Уральский поднос, купленный на аукционе, стал прообразом изображения на обложке «Руси». Некогда популярные Уральские подносы, украшенные Тагильской росписью (вначале они назывались горнозаводскими) оказались забытыми. В нашей памяти прочно закрепилось сочетание «Жостовский поднос», хотя, Тагильский промысел возник раньше, чем Жостовский — еще в XVIII веке в среде старообрядцев на Урале, где находились металлургические заводы Демидовых. Поначалу подносы украшали картинками с золотым или серебряным орнаментом по краям. Сюжет мог быть как галантным, так и историческим или мифологическим; популярны были также ландшафтные мотивы. Уже позднее получила распространение цветочная роспись. Листовое железо, используемое для изготовления подносов, позволяло придавать им сложные формы.

 

Издание «Русь. Русские типы» оказалось успешным, и книга быстро нашла своего читателя и зрителя, весь тираж разошелся целиком. После печати часть репродукций осталась не сброшюрованной, что позволило получить дополнительно 50 экземпляров альбома без текста Е. И. Замятина, не предназначенных для продажи.

Создание книги «Русь» стало, как бы сейчас сказали, совместным проектом Бориса Кустодиева и Евгения Замятина. Оба родились и выросли в Российской провинции, и знали ее не понаслышке. Только, как написал Е. И. Замятин в своих воспоминаниях о совместной работе над «Русью», «Кустодиев видел Русь другими глазами, чем я, — его глаза были куда ласковей и мягче». Используя разные изобразительные средства, художники воссоздали, мифологизировали и сохранили для нас Русь уходящую такой, какой видели и любили ее они. Почти век прошёл со времени издания акварелей Кустодиева, многое изменилось и безвозвратно ушло: «…не будет уже бора, синей зимней тишины и золотой летней, и только сказочники, с пестрым узором присловий, расскажут о бывалом, о волках, о медведях, о важных зеленошубых столетних дедах, о Руси, расскажут для нас, кто десять лет — сто лет назад еще видел все это своими глазами, и для тех, крылатых, что через сто лет придут слушать и дивиться всему этому, как сказке».

В книжном фонде Исторического музея хранятся два нумерованных экземпляра «Русь. Русские типы» с иллюстрациями Б. М. Кустодиева и текстом Е. И. Замятина. Эта замечательная, безукоризненно исполненная книга, даёт нам возможность погрузиться в безвозвратно ушедшее прошлое, рассматривая черно-белые, но при этом сочные, живописные картинки Бориса Кустодиева и читая образные, выразительные строки Евгения Замятина.