Наполеона можно представить себе в разных образах. Пред мысленным взором предстаёт и смелый генерал Французской республики, и тщеславный правитель Французской империи, и одинокий узник острова Святой Елены… Экспонаты Музея Отечественной войны 1812 года помогают представить Наполеона в ином, неожиданном образе —фальшивомонетчика. В одной из витрин можно увидеть российские бумажные деньги начала XIX века — три ассигнации достоинством 25 рублей. Одна из них (крайняя слева) подлинная. Две другие являются фальшивками, изготовленными с санкции самого Наполеона Бонапарта.
Как отличить фальшивки от подлинника? Во-первых, для французских подделок использовалась более плотная бумага. Это особенно заметно на примере центральной ассигнации. Из-за плотности бумаги у неё очень хорошо сохранилось тиснение — овальные знаки защиты над основным текстом документа. А у подлинника тиснение истёрлось и стало почти незаметным.
Во-вторых, обращает на себя внимание отличие в подписях. Подлинные ассигнации заверялись тремя подписями. С лицевой стороны документ подписывал директор Ассигнационного банка и кассир. С оборотной стороны — советник правления банка. Документы подписывались от руки, пером и чернилами. Со временем чернила выцветали и приобретали коричневый оттенок. На фальшивках же подпись ставилась типографским способом с готовых клише, и она не теряла своего цвета со временем. Хотя французы приближали облик типографских подписей к подлинным, стараясь передать движение пера, делая линию то тоньше, то толще, всё же при внимательном рассмотрении отличие хорошо заметно.
Самым ярким и интересным является отличие в орфографии. Оно встречается далеко не на всех известных сейчас наполеоновских подделках. Но представленные экспонаты как раз позволяют заметить, что французы путали русские буквы «д» и «л». На центральной банкноте в первой строке вместо слова «государственной» читается «госуларственной». На другой фальшивой ассигнации повторена та же ошибка, а в последней строке можно прочесть «холячею (вместо “ходячею”) монетою».
Французы печатали ассигнации не только в 25, но и в 5, 10, 50 и 100 рублей. По архивным данным, преобладали сторублёвые банкноты. Но в современных коллекциях чаще встречаются фальшивки номиналом в 25 рублей. Так, в Историческом музее хранятся только 25-рублёвые ассигнации французской работы [6].
Где были изготовлены эти фальшивки? Секретная типография была организована в Париже ещё до войны. Степень секретности была столь высока, что о существовании подобного производства не знал даже префект столичной полиции Э.-Д. Паскье. Позже он описал в мемуарах, как «открыл» его для себя. Полицейские агенты обнаружили за городскими воротами на равнине Монруж подозрительную типографию, работавшую исключительно по ночам, и сообщили о ней префекту. Он предположил, что там подделывают французские банкноты, и отдал приказ о проверке. Она превратилась в операцию по захвату: рабочие оказали сопротивление, пришлось ломать двери, несколько человек были ранены как со стороны рабочих, так и со стороны полиции. В итоге жандармам удалось прорваться внутрь. Проверка показала, что в типографии работали не над французскими, а над австрийскими и русскими бумажными деньгами. Полиция всё равно приступила к ликвидации производства. Но вскоре к префекту прибыл сам министр полиции Р. Савари и объяснил Паскье, что производство не противоречило, а соответствовало государственным интересам.
До сих пор в исторической литературе остаётся спорным вопрос: имела ли армия Наполеона походную типографию для печати фальшивок. С одной стороны, часть исследователей утверждает, что возить тяжёлое оборудование и специально изготовленную бумагу за собой — дело излишне хлопотное. Гораздо проще везти уже готовые банкноты. С другой стороны, существуют воспоминания современников и устные предания о том, что в захваченной врагами Москве работали две подобные типографии: одна в центре города, другая на старообрядческом Преображенском кладбище. Так, К. Мартенс, адъютант генерала А. Х. Бенкендорфа, вспоминал, что при вступлении в Москву в октябре 1812 года он видел «в одном из полуобгоревших дворцов» «благоустроенную фабрику фальшивых бумаг, все нужные для этого машины», «массу готовых ассигнаций», сделанных «так искусно, что почти не было возможности отличить их от настоящих» [цит. по: 2, с. 81]. Участник войны, историк А. И. Михайловский-Данилевский писал о казаках, которые нашли «доску для делания сторублёвок» в обозе маршала Бертье [цит. по: 5, c. 551].
Так для чего же служили фальшивки? В литературе нет согласия: хотел ли Наполеон вбрасывать фальшивки в оборот, чтобы обесценить ассигнации и тем самым дестабилизировать российскую финансовую систему накануне войны. Однако бесспорно, что он планировал использовать их во время самого Русского похода, чтобы облегчить снабжение армии. Фальшивки должны были помочь закупить у местного населения продовольствие и корм для лошадей. Подобные планы нередко проваливались из-за того, что жители русских городов и сёл отказывались вступать в сделки с неприятелем.
Интересно, что после падения власти Наполеона от фальшивок страдали и сами французы. Но не потому, что император Александр I решил последовать примеру Наполеона и печать французские банкноты (по воспоминаниям Паскье, сам Наполеон оправдывал себя именно «дурным примером», отмечая, что лишь повторяет действия британцев, использовавших фальшивые банкноты в государственных интересах). Россия не позволила себе прибегнуть к подобному методу. Дело в другом: во время войны в России казаки успели захватить немало вражеских обозов с фальшивыми банкнотами и, дойдя до самой Франции, стремились обменять их на франки. Парижский полицейский бюллетень от 25 мая 1814 года сообщает, что «в обращении ходит много фальшивых российских банкнот. Меняла, обменявший вчера 450 франков на российские деньги, подал жалобу русскому генералу, от которого он их получил, но генерал ответил, что эти деньги сфабриковал Бонапарт» [цит. по: 4, с. 177]. Так оружие Наполеона обернулось против его бывших подданных.
Хождение французских фальшивок было одним из факторов, которые стимулировали российское правительство наладить изготовление банкнот с более высокой степенью защиты. Испанскому инженеру Августину Бетанкуру было поручено построить в Петербурге новую фабрику и организовать производство. Бетанкур блестяще справился с задачей. Как пишет историк Л. П. Марней, «изготавливаемая на новом предприятии ассигнационная бумага была столь высокого качества, что рецепт её приготовления приходилось строго оберегать от желания английских и шведских представителей ознакомиться с ним» [цит. по: 2, с. 84]. В 1819 году начался обмен старых ассигнаций на банкноты нового образца.
Литература:
1) Алехов А. В. Фальшивые ассигнации Наполеона // Нумизматический альманах. 1998. № 3. С. 27–40.
2) Марней Л. П. Из истории наполеоновских подделок русских ассигнаций в начале XIX века // Славяноведение. 2012. № 6. C. 78–87.
3) Маршак М. Б. Наполеоновские подделки русских ассигнаций // Труды Государственного Эрмитажа. Т. XXVI. Л., 1986. C. 50–64.
4) Рэй М.-П. Царь в Париже. М., 2017.
5) Трошин Н. Н. Русские ассигнации французской подделки: мифы и факты // Отечественная война 1812 года. Источники. Памятники. Проблемы. Материалы XVIII Международной научной конференции 2–4 сентября 2013 г. Бородино, 2014. С. 544–559.
6) Шиканова И. С. Фальшивая русская ассигнация французского производства из собрания ОН ГИМ // Нумизматика. 2012. № 1 (31). С. 104–106.
7) Pasquier E.-D. A History of my Time: Memoires of Chancellor Pasquier. In 3 vols. Vol. 1. London, 1893.