Память об А. В. Суворове под крышкой табакерки

В экспозиции Исторического музея, посвящённой XVIII столетию, среди различных памятников мы можем видеть немало табакерок. С распространением табака на Руси, начиная с Петровской эпохи, они стали популярным аксессуаром для мужчин и женщин высшего сословия, связанным с хранением нюхательного табака. Табакерки постепенно приобретали и статусное значение, превращаясь в предмет дарения от лица монарха знатным и заслуженным персонам. В художественном оформлении табакерок находили отражение различные сюжеты своего времени: от бытовых или любовных сцен до портретов монархов, изображений баталий и географических карт. Различались настольные и карманные табакерки.

Публикуемая нами табакерка небольшого размера, она карманная. Табакерка выполнена в Западной Европе (возможно, в Швейцарии) из золота. Она украшена снаружи гильошировкой — гравировкой на поверхности металла орнамента — сетки волнистых линий.

Однако вовсе не в особых художественных достоинствах табакерки заключается её ценность. Если табакерку открыть, то на внутренней стороне крышки выгравирована надпись (приведём её в полном соответствии с оригиналом): «Князь италискiй Графъ Суворовъ рымникскiй носил оную табакерку при себе более 10ти лет и до последней минуты жизни своей».

Из этой надписи видно, что данная табакерка — не просто характерная вещь своей эпохи, а мемория — предмет, принадлежавший выдающемуся историческому деятелю, а именно непобедимому русскому полководцу, генералиссимусу Александру Васильевичу Суворову (1730–1800).

Последовательно разберём эту надпись. Суворов назван «князем Италийским». 8 августа 1799 г. полководец был возведён в княжеское достоинство императором Павлом I с титулом «князя Италийского». А. В. Суворов, командуя русско-австрийскими войсками в рамках антифранцузской коалиции, 4 августа разбил французскую армию в битве при Нови, близ Генуи. Это было крупнейшее сражение Итальянского похода Суворова 1799 г. Русское правительство тогда пришло на помощь Австрии освобождать принадлежавшие ей итальянские владения от их захвата Францией. По сути же Россия воевала тогда «на дальних подступах» с революционной Францией, всё более обнаруживавшей своё стремление к экспансии в Европе.

Далее в надписи указан титул «граф Суворов Рымникский». Этот титул был пожалован генерал-аншефу А. В. Суворову Екатериной II за победу союзной русско-австрийской армии 11 сентября 1789 г. над четырёхкратно превосходящей её турецким войском на реке Рымник (в современной Румынии) в годы русско-турецкой войны 1787–1791 гг. Отметим, что за победу при Рымнике А. В. Суворов был удостоен особо почётного военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия 1-го класса, звезда и лента которого представлены в экспозиции Исторического музея рядом с публикуемой табакеркой.

Возможно, публикуемая нами табакерка, как свидетельствует надпись «Суворов носил при себе более 10ти лет», «помнит» и его победу при Рымнике. Скорее всего, эта вещь как ценный подарок была преподнесена Суворову в годы царствования Екатерины II от имени императрицы.

Австрийские союзники хорошо знали полководческий талант «генерала Вперёд» Суворова. Своими решительными действиями, в т. ч. при Рымнике, он выручал австрийцев из отчаянного положения в войне с турками. Этот австрийский опыт предопределил то, что Вена пожелала, чтобы её союзник император Павел I отправил со стороны России именно Суворова в Итальянский поход. Александр Васильевич был привезён «спасать царей» от низложения французами по указанию Павла I из села Кончанского на Новгородчине. Фельдмаршал находился там в ссылке в своём имении.

Надпись на табакерке завершается словами, говорящими о том, что Суворов носил её при себе «до последней минуты жизни своей».

6 мая 1800 г., 220 лет назад, в 2 часа пополудни, в Санкт-Петербурге, доме 23 по Крюкову каналу Александр Васильевич Суворов скончался.

Суворов возвратился в Петербург 20 апреля 1800 г. после труднейшего Швейцарского похода — перехода с боями русскими войсками осенью 1799 г. через Альпы. Суворов был произведён императором Павлом I в генералиссимусы всех российских войск.

Однако интриги против полководца не утихали. Так, ещё 20 марта он получил рескрипт Павла I с выговором за содержание в армии дежурного генерала, полагавшемуся по уставу только императору.

Суворову был отменён триумфальный въезд в Санкт-Петербург. Прославленному герою было предписано въезжать как частному лицу. По прибытии в столицу он узнал о запрете ему являться к Императорскому Двору. 25 апреля по указанию Павла I любимые и преданные адъютанты Суворова были с ним разлучены и разосланы по полкам. Этот шаг императора стал особенно оскорбительным для генералиссимуса.

Начиналась новая опала Суворова. Её причины до сих пор до конца не прояснены историками. Недовольство Суворовым со стороны мнительного, опасавшегося заговоров, а также любившего неукоснительную исполнительность во всём Его Высочайшей воли императора Павла I было вызвано определённой вольностью, которую позволял себе очень авторитетный в армии полководец. Эта вольность Суворова проявлялась не только в его отступлениях от буквы военных уставов, но и в нескрываемом несогласии генералиссимуса с переориентацией внешней политики Павла I от её антифранцузской направленности на сближение России с Францией.

Тяжёлые условия Альпийского похода и полученная там простуда окончательно подорвали здоровье Суворова, которому шёл тогда уже семидесятый год жизни. На месте старых боевых ранений открылись язвы, вызвавшие гангрену.

Муж племянницы Суворова, граф Д. И. Хвостов, свидетель кончины Суворова, рассказывал: «Последние минуты его жизни показывают необыкновенную его пылкость и приверженность к деятельности. Когда Вице-канцлер Граф Ростопчин привёз к нему письмо от нынешнего Французского Короля, жившего тогда в Митаве [т. е. Людовика XVIII, находящегося в эмиграции после Великой французской революции, в административном центре прибалтийской Курляндской губернии Российской империи — А. М.] и орден Св. Лазаря, Суворов лежал в совершенном расслаблении. Долго он не мог понять, зачем Ростопчин приехал; наконец, собравшись с силами, велел прочитать письмо, взял орден и заплакал. Потом велел прочитать город, откуда оно прислано, и с ироническою улыбкою сказал: „Так ли прочитали? Французский Король должен быть в Париже, а не в Митаве!“».

Генералиссимус ещё после получения повеления возвращаться с войсками домой заявлял с горечью: «Я бил французов, но не добил. Париж — мой пункт, беда Европе!»

Суворов не терял присутствия духа и не собирался умирать. Об этом свидетельствует тот факт, что он, будучи очень религиозным человеком, не с первого раза согласился причаститься по просьбе родных.

Последние его слова, как рассказывали, были исполнены смирения: «Долго гонялся я за славой, всё мечта. Покой души у престола Всевышнего!»

7 мая поэт Г. Р. Державин, не только воспевавший Суворова в своих одах, но и друживший с ним, сообщил своему близкому другу Н. А. Львову:

«Герой нынешнего, может быть, и многих веков, Князь Италийский с такою же твёрдостию духа, как в многих сражениях встречал смерть, вчерась … скончался.

Говорят, что хорошо это с ним случилось. Подлинно хорошо: в такой славе вне и в таком неуважении внутрь окончить век!»

Впереди было многолюдное пышное погребение А. В. Суворова 12 мая в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры. Однако император Павел пожелал быть лишь сторонним зрителем похоронной процессии, шествовавшей по Невскому проспекту.

Вернувшись с похорон Суворова в слезах, Державин напишет одно из самых своих проникновенных стихотворений — оду «Снигирь» [название дано в орфографии времени автора — А. М.].

Что ты заводишь песню военну
Флейте подобно, милый снигирь?
С кем мы пойдем войной на Гиену?
Кто теперь вождь наш? Кто богатырь?
Сильный где, храбрый, быстрый Суворов?
Северны громы в гробе лежат.

Кто перед ратью будет, пылая,
Ездить на кляче, есть сухари;
В стуже и в зное меч закаляя,
Спать на соломе, бдеть до зари;
Тысячи воинств, стен и затворов
С горстью россиян все побеждать?

Быть везде первым в мужестве строгом;
Шутками зависть, злобу штыком,
Рок низлагать молитвой и богом,
Скиптры давая, зваться рабом;
Доблестей быв страдалец единых,
Жить для царей, себя изнурять?

Нет теперь мужа в свете столь славна:
Полно петь песню военну, снигирь!
Бранна музыка днесь не забавна,
Слышен отвсюду томный вой лир;
Львиного сердца, крыльев орлиных
Нет уже с нами!- что воевать?

Суворов ушёл из жизни в зените европейской (по сути, мировой) военной славы, которую он принёс России на исходе XVIII столетия.

Подвиги Суворова будут увековечены в памятнике на Марсовом поле в Санкт-Петербурге, выполненном скульпторами М. И. Козловским и Ф. Г. Гордеевым ещё в 1799–1800 гг. по распоряжению императора Павла I как прижизненный. Однако поставлен будет этот первый в России монумент некоронованной особе уже 5 мая 1801 г. при новом императоре Александре I.

Память же о Суворове как об одном из олицетворений военных триумфов России XVIII в. перейдёт и в последующее столетие. Неслучайно юный А. С. Пушкин, читая на знаменитом лицейском экзамене в 1815 г. свои «Воспоминания в Царском Селе» перед комиссией и гостями, среди которых был приглашён знаменитый поэт Г. Р. Державин, воскликнет:

О, громкий век военных споров,

Свидетель славы россиян!

Ты видел, как Орлов, Румянцев и Суворов,

Потомки грозные славян,

Перуном Зевсовым победу похищали;

Их смелым подвигам страшась, дивился мир…

При таком трепетном отношении русского общества к Суворову сама смерть его так же, как и жизнь, была овеяна уже современниками ореолом легендарности. Поэтому не исключено, что надпись на табакерке была выгравирована по заказу не кого-нибудь из родных и близких полководца, а некоего лица из широкого круга почитателей суворовского военного гения. В наш музей публикуемая табакерка поступила в 1905 г. из огромной коллекции исторических древностей купца П. И. Щукина.

Увидеть табакерку, хранящую память об А. В. Суворове, как и другие реликвии великого русского полководца, посетители Исторического музея могут в зале №27 его постоянной экспозиции.

Литература:

Державин Г.Р. Сочинения. СПб., 2002.

Исторический музей. Шедевры и реликвии. М., 2013.

Лопатин В.С. Суворов. М., 2019.