ГРИГОРИЙ ТРЕЙСТЕР. РЕНТГЕНОЛОГ ГОСПИТАЛЯ И ФРОНТА
«Вспоминая тяготы фронтовой жизни», — так назвал своё повествование о войне полковник медицинской службы Григорий Наумович Трейстер.
В СЭГе 290 он был начальником рентгенологического отделения. Служил в Красной Армии с 1930 года.
Его награды: два Ордена Красной Звезды, Орден Отечественной войны 2-й степени, Орден Красного Знамени, Орден Ленина; медали «За боевые заслуги», «За оборону Москвы», «За взятие Кёнигсберга»; всего 14 медалей.
Ещё до войны Григорий Наумович слыл опытным рентгенологом. Он был женат, у него было двое детей. Его сын и дочь тоже стали медицинскими работниками.
Сослуживцы вспоминали, что это был крепко сложённый, физически сильный мужчина среднего роста. В начале войны его часть оказалась в окружении под Минском. Григорию Наумовичу и другим военнослужащим, чтобы добраться до расположения советских войск, пришлось пройти не одну сотню километров.
Он рассказывал, что выжил в 1941 году только благодаря тому, что у него хватило сил преодолеть тот длинный путь. Хорошую физическую закалку приобрёл в армии.
Так и пришёл военврач Трейстер в Вязьму, где в то время формировался СЭГ 290. В госпитале рады были принять в штат опытного рентгенолога.
Григорий Наумович был, как говорят, коммуникабельным человеком. Крепкая дружба связывала его с главным терапевтом госпиталя, начальником терапевтического отделения Михаилом Филипповичем Гольником.
Можно сказать, что он был наставником молодого врача Анны Медведевой. Когда на рентген направляли её раненых, она шли с ними, наблюдала, как Григорий Наумович рассматривает изображение на экране, и спрашивала: что есть что.
Постоянным его товарищем в работе был рентгенотехник Аркадий Петрович Мазин. После войны А. Мазин жил в Москве, входил в состав Совета ветеранов СЭГа 290, никогда не пропускал встречи однополчан — пока позволяло здоровье. Непременным его спутником был фотоаппарат, он много снимал. Можно сказать, что он был фото летописцем госпиталя.
Из воспоминаний Г. Н. Трейстера:
«Время бежит неумолимо. 40 лет назад советский народ под руководством коммунистической партии Советского Союза одержал всемирно-историческую победу в Великой Отечественной войне, покрыв себя не меркнувшей славой.
40 лет — много или мало?
Для молодых, родившихся после войны, она кажется далёкой страницей истории. Для нас же, переживших её, — это частица жизни. Сегодня, через 40 лет, я вновь переживаю события тех далёких дней.
Вспоминается период зимы 1941-1942 годов. Героическая оборона Москвы и разгром немецко-фашистских полчищ на подступах к столице. Они вошли в историю Великой Отечественной войны, как наиболее яркие и знаменательные события первого года войны.
Под Москвой был нанесён сокрушительный удар противнику; был развеян миф о непобедимости немецко-фашистских армий.
Немаловажный вклад в события тех дней внёс Западный фронт, в том числе и его медицинская служба. Медицинские работники фронта — учёные, врачи, медицинские сёстры и другой персонал, разделяя с воинами все опасности, лишения и тяготы войны, самоотверженно выполняли свой профессиональный долг. Они оказывали помощь раненым; нередко — ценой своей жизни.
Хотелось бы особо рассказать о работе медиков главного сортировочно-эвакуационного госпиталя Западного фронта (СЭГ 290).
Госпиталь до 6.10.1941 года был развёрнут в городе Вязьма, где принимал раненых и больных со Смоленского направления. Тысячам воинов в тяжелейших условиях оказывалась необходимая медицинская помощь.
СЭГ 290 неоднократно подвергался налётам вражеской авиации. Но работа в операционных и перевязочных не прекращалась. Самый яростный налёт на госпиталь произошёл 23 сентября 1941 года, когда погибло 6 и было ранено 11 медицинских работников. Среди раненых и больных потерь не было; они были укрыты в бомбоубежищах и землянках.
6 октября 1941 года, в связи с приближением фронта, госпиталь был передислоцирован в Москву. Он развернул свою работу в зданиях научно-исследовательского института в Амбулаторном переулке, вблизи станции метро «Сокол».
Фашистские самолёты беспрерывно бомбили Москву. 25 октября 1941 года во время одного из таких налётов в основное здание госпиталя упала зажигательная бомба, Возник пожар. Врачи, медсёстры, санитарные дружинницы, рискуя жизнью, спасали раненых — выносили их из горящего высотного здания. Многие медработники получили тяжёлые ожоги. Но раненые не пострадали.
Для нашего госпиталя начали срочно искать другую базу. Вскоре он был развёрнут в корпусах 1-го Московского коммунистического госпиталя в Лефортово.
В период исторической битвы под Москвой в наш госпиталь поступали значительные потоки раненых с Западного и Калининского фронтов — 2-2,5 тысяч, а иногда и более, в сутки. Днём и ночью шла работа в приёмных отделениях, операционных, перевязочных, в палатах, лабораториях и других службах госпиталя.
Шла борьба за жизнь каждого раненого и больного. Не только хирургическая и терапевтическая помощь, но и самоотверженный уход медсестёр, сандружинниц способствовал их успешному лечению и выздоровлению.
Под руководством главных специалистов фронта: главного хирурга, профессора, генерал-майора медицинской службы С. И. Банайтиса и главного терапевта, профессора, генерал-майора медицинской службы П. И. Егорова — в нашем госпитале проводилась военно-научная работа, изучались огнестрельные ранения и боевая травма.
Врачи СЭГа 290 выступали с научными сообщениями на госпитальных и фронтовых научных конференциях. В научных сборниках «Военная медицина на Западном фронте» было опубликовано более 80 научных работ специалистов госпиталя по вопросам военно-полевой хирургии и терапии.
Наряду с этим, в госпитале проводилась и большая партийно-политическая работа с личным составом и ранеными: прочитывались сводки Совинформбюро, организовывались беседы о текущей политике, готовились доклады на самые различные темы.
Регулярно выходили «Боевые листки», стенные газеты; работали библиотека, клуб. В госпитале была хорошая художественная самодеятельность.
Не могу не сказать о гуманизме советских военных медиков. Во время боёв под Москвой санитары войсковых частей не раз подбирали на поле боя раненных немецких солдат, доставляли их в свои медицинские пункты, где им оказывалась квалифицированная медицинская помощь. Поступали они и в СЭГ 290.
Неизгладимую память о себе оставил у медицинских работников академик, первый президент Академии медицинских наук СССР, Герой Социалистического Труда, генерал-полковник медицинской службы Николай Нилович Бурденко.
Наряду с большой организаторской деятельностью главного хирурга Красной Армии, Николай Нилович находил время и для лечебной работы. Когда враг был на подступах к Москве, Н.Н.Бурденко много оперировал в нейрохирургическом отделении СЭГа 290.
Мне особенно запомнилась его, выдающаяся по тому времени, операция по удалению пули из левого бокового желудочка мозга. Исход операции был благополучным,
Всех поражало необычайное упорство в труде, невероятная сила воли этого замечательного человека. Операции в СЭГе 290 зачастую проводились при налётах вражеской авиации. В небе над Москвой были видны отблески пожаров. Но 63-хлетний учёный по тревоге никогда не спускался в убежище; продолжал оперировать или осматривал раненых в палатах.
Николай Нилович был очень требовательным к подчинённым. От нас, рентгенологов, принимал только высококачественные рентгенограммы и заключения по ним.
После контузии он страдал расстройством речи, а потому пользовался блокнотом. Свои вопросы писал, а ответы выслушивал. Если ответ его удовлетворял, нравился, суровое лицо его преображалось, освещалось ласковой улыбкой.
Классный специалист, один из первопроходцев в нейрохирургии, хирург от Бога — он любил людей, ценил их работу.
Вернувшись с фронта под Москвой, говорил:
— От меня требуют назвать имена героев. Их много. Моё слово будет о массовом мужестве. Им проникнуто всё.
40 лет минуло после Победы советского народа в Великой Отечественной войне. Многое изменилось за эти годы в жизни каждого из нас. Я остался верен призванию военного медика.
Богатейший опыт военных лет, накопленный мною на службе в должности начальника рентгенологического отделения СЭГа 290 и главного рентгенолога Западного и 3-го Белорусского фронтов, лёг в основу моей последующей практической и научно-педагогической деятельности.
Я служил начальником рентгенологического отделения Минского окружного военного госпиталя и главным рентгенологом Белорусского военного округа. В 1966 году вышел в отставку. Но продолжаю работать в том же госпитале. Имею 85 опубликованных научных работ.
Время идёт. Сглаживаются переживания. Но, вспоминая сегодня тяготы фронтовой жизни за все годы Великой Отечественной войны, я горжусь тем, что мне, советскому врачу, пришлось участвовать в великой битве за честь и славу нашей Социалистической Родины.
2.01.1985 года, Минск»
Григорий Трейстер и до войны жил в Минске.
Сослуживцы рассказывали, что все годы войны на столе Григория Наумовича лежал череп. Говорил: «Это учебное пособие». Удивление исчезает, когда узнаёшь, что одна из больших его научных работ называлась: «Рентгенодиагностика и оперативная техника огнестрельных ранений черепа и мозга».