Коллекция рисунков образцов крымскотатарской вышивки А.М. Петровой

Исторический музей обладает ценнейшей коллекцией рисунков с узорами крымско-татарской вышивки, которые представляют огромный интерес для изучения культурного наследия народов Крыма, их вышивальных традиций. Они также являются свидетелями жизни и творческого пути женщин, чьи имена были преданы забвению, исключены из круга исследователей на долгие годы, но чей огромный вклад в развитие изучения народного искусства крымских татар еще недостаточно оценен и изучен – Александры Михайловны Петровой (1871 – 1921) и Евгении Юрьевны Спасской (1892 – 1982).

Александре Михайловне Петровой было отведено всего 50 лет жизни, наполненных больше горестями и печалями, нежели радостями. Документальных свидетельств о ее семье и ранних годах жизни сохранилось крайне мало. Александра Михайловна родилась в 1871 г. в Феодосии в семье полковника пограничной стражи, талантливого человека, бывшим «и художником, и драматическим артистом, и музыкантом» (М.А. Волошин). Мать и бабушка принадлежали к старой феодосийской семье Дуранте. Ко времени знакомства с М.А. Волошиным Александра Михайловна работала учительницей в женском училище, но вскоре оставила это место. Некоторое время служила в библиотеке. Одаренная многими талантами, Александра Михайловна не могла не сойтись с М.А. Волошиным, который снимал комнату у Петровых, учась в Феодосийской гимназии.  Наружность барышни «с очень серьезным, озабоченным и суровым лицом, – как писал М.А. Волошин, – … располагала и обещала серьезные и интересные беседы». Так и случилось. «Потом она оказалась моим очень верным спутником во всевозможных путях и перепутьях моих духовных исканий»,  она же посвятила поэта в «трагический смысл Киммерийского пейзажа». Общение с Александрой Михайловной было «истинным прологом к моему постепенному развитию в искусстве». В круг друзей и знакомых Александры Михайловны, во многом общий с Волошиным, входили семья художника К.Ф. Богаевского, Е.И. Дмитриева (она же Черубина де Габриак), А.К. и Е.К. Герцык, А.Н. Толстой, К.В. Кандауров, Ю.Л. Оболенская, П.С. Соловьева, Н.И. Манасеина, Н.И. Пискарев, Н.И. Хрустачев, А.А. Спендиаров, И.Г. Эренбург, сестры Цветаевы. А.И. Цветаева заметила о Петровой:

«Вся принадлежит людям, книгам, картинам».

Помимо живописи, к которой были неравнодушны практически все жители Феодосии, а также музыки, литературы, А.М. Петрова увлекалась и декоративно-прикладным искусством. Она  вышивала – делала копии татарских вышивок, расписывала ткани,  и даже собиралась заняться росписью керамики в мастерской М.П. Латри, художника, внука А.М. Айвазовского.

С 1904 г. Александра Михайловна начала собирать образцы крымско-татарских вышивок, переводя узоры с ткани на бумагу. И делала это в районе Старого Крыма: в селении Эссен-Эли, где было имение ее тетки О.А. Дуранте, в соседних селениях, и конечно, зарисовывала узоры с предметов, находившихся у своих знакомых – Айвазовских, Богаевских, Лампси и других. На зарисовках обозначала цвета, технику вышивки, имя владельца предмета, замечания о возрасте вышивки (Ил. 1, 6, 11).

«Это – целая область в декоративном искусстве. Также необходимо, чтобы сами татары сознали их <вышивок> ценность; ведь, они выбрасывают свои старинные вышивки, как хлам и за бесценок перекупщики продают их барыням. У меня теперь есть несколько знакомых среди молодых татарок и я неустанно убеждаю их обратить внимание их женщин на варварское обращение с предметами искусства. Хочу непременно также привлечь их, т.е. женщин, к работе на сбыт, причем буду следить, чтобы они не употребляли те тона, что теперь у них преобладают. Вкус их сильно понижен, а работа, исполнение, по-прежнему изумительна»,

– делилась Александра Михайловна с М.А. Волошиным.  Она мечтала опубликовать рисунки в виде альбома. И перед Волошиным ставила более сложную, нежели перед собой,  задачу – привести в порядок собранный ею материал и написать статью. Себя же сначала видела себя только собирателем. Разные обстоятельства препятствовали этому намерению.

К 1920-м гг. собрание Александры Михайловны насчитывало около 1400 узоров вышивки. Неизвестно, что бы сталось с рисунками дальше, если бы в 1920 г. судьба не свела А.М. Петрову с молодой девушкой, Евгенией Юрьевной Спасской.

Евгения Юрьевна была на 21 год моложе А.М. Петровой. Родилась в 1892 г. в Нежине Черниговской губернии в семье священника. Училась в местной гимназии, затем окончила историко-филологический факультет Московских женских курсов им. Герье, где ее педагогами были А.А. Кизеветтер, П.Н. Сакулин, А.Н. Веселовский, В.Н. Харузина. В годы первой мировой войны, после фельдшерско-акушерской школы, оказалась на Юго-Западном фронте, в Галиции и Буковине, работая медсестрой в земском госпитале для раненых. Здесь она увлеклась местной этнографией, собирала материалы по народному искусству. В 1916 г. организовала кустарную мастерскую в Тарнополе. В 1919 г. ее опыт был описан в книге «Народное искусство Галиции и Буковины и Земский союз в 1916-1917 гг. войны», там же помещена ее статья вместе с работами археолога, этнографа Н.Ф. Беляшевского, Е.И. Прибыльской, Е.В. Поленовой, Я.А. Тугенхольда. В 1920 г., после болезни, Спасская отправилась в Крым, где застала красный террор и голод, и начала работать инструктором кустарных мастерских.

«…Было страшное время. Шли сплошные расстрелы: вся жизнь была в пароксизме террора. Но спустя несколько месяцев террор уже ослабел, а начинался голод»,

– писал М.А. Волошин.

В Феодосии Евгения Юрьевна познакомилась с А.М. Петровой, которая заинтересовала ее своими рисунками, открыла красоту вышивок крымских татар. Е.Ю. Спасская включилась в работу, целью которой было продолжение и развитие их культурных традиций.

Еще до первой мировой войны феодосийскими художниками, учителями, в том числе Петровой, Волошиным, Богаевским, была намечена программа возрождения и развития искусства крымских татар. Программа  включала организацию школ рисования, мастерских для вышивания, ткачества, набоечных, керамических и специальной выставки татарского искусства. Начавшаяся война сорвала планы. Теперь инициативная группа, дополненная Е.Ю. Спасской, уже имевшей опыт организации подобных школ и мастерских, вновь приступила к осуществлению своих намерений. Особое значение придавалось созданию специальных художественных школ. А.М. Петрова отмечала, что «много татарок хочет учиться».

Большая роль в осуществлении программы отводилась рисункам с орнаментов. Они должны были стать главным пособием в обучении.

«Орнамент татарский можно, как и всякий иной развивать до бесконечности, ища и находя для него новые и новые применения»,

– отмечала А.М. Петрова. Подготовка издания рисунков требовало их доработки, раскрашивания. Этим начали заниматься А.М. Петрова и Е.Ю. Спасская. Черновые рисунки были переводились карандашом на новые листы. Однако отсутствие красок, кистей, а часто просто сил замедляли или вовсе останавливали работу. Евгения Юрьевна, отзывчивый, мягкий человек с большим сердцем, «духовная наследница», как назвала ее А.М. Петрова, посильно помогала ей и в быту.

В мае 1921 г. Е.Ю. Спасская, узнав о болезни отца, выехала из Крыма. К этому времени состояние здоровья Петровой вследствие перенесенных болезней, постоянного голода, холода, переживаний значительно ухудшилось. Она уже часто не поднималась с постели, чувствовала свой скорый уход. От безденежья Александра Михайловна бралась за всякую, подчас уже непосильную, работу – рисовала плакаты для Татарского театра, делала отрывные календари. Приходилось продавать вещи. Всегда отличавшаяся умом, мудростью, стремлением и способностью к приобретению знаний и опыта, А.М. Петрова  торопилась записать свои мысли о православии, антропософии, о судьбе России. 11 декабря А.М. Петровой не стало. Никто из провожавших Александру Михайловну в последний путь на Феодосийское кладбище, к сожалению, не упоминал, в какой могиле похоронили Александру Михайловну. И по сей день место ее захоронения, равно как и многих других ушедших в те страшные годы, неизвестно.

Е.Ю. Спасская, возвратившись в Нежин, в родной дом, после «голодовки крымской» долго болела, затем начала заниматься сбором материалов по народному творчеству в уезде. И продолжала работать с рисунками крымско-татарской вышивки. Летом 1924 г. она, будучи уже студенткой Киевского археологического института, узнала о том, что А.М. Петрова распорядилась передать ей свои рисунки. К тому времени часть их уже была утеряна.

Что входило в это «завещание»? Там было два комплекса рисунков. Первый – зарисовки-черновики, на тонкой бумаге, ветхие. На одном листе размещен не один, а чаще от двух до 6-7 раскрашенных узоров. На большинстве листов есть надписи, сделанные А.М. Петровой. На некоторых листах присутствуют записи личного характера, зарисовки из феодосийской жизни, размышления. Второй комплекс – так называемые чистовые рисунки, которые в дальнейшем должны были быть доработаны и раскрашены (Ил. 2, 4, 7, 9, 12). Но А.М. Петрова не успела завершить эту работу.

Полтора года Евгения Юрьевна работала над рисунками, систематизировала, расшифровывала записи, ездила в Крым изучать первоисточники. Крайне ответственно она отнеслась к публикации своей работы по орнаменту в статьях для изданий Восточного факультета Азербайджанского государственного университета и Общества обследования и изучения Азербайджана в 1926 г. Неоценимую помощь в перерисовке и раскраске орнаментов с узоров А.М. Петровой ей оказала киевская подруга, с которой они в одно время жили в Феодосии, Алиса Антоновна де Ленс (в замужестве Сакс, впоследствии художница, скульптор, член Союза художников СССР, годы жизни 1896 – 1981). Рисунки, выполненные ими, теперь также хранятся в Историческом музее. Мы имеем уникальную возможность видеть и сравнивать сделанные рукой А.М. Петровой черновые зарисовки, и не раскрашенные, но выполненные более уверенной рукой беловые варианты. И, как результат работы, который не увидела А.М. Петрова, но о котором мечтала, – красочные с прорисованными нитями орнаменты, сделанные Е.Ю. Спасской и А.А. Сакс (Ил. 3, 5, 8, 10, 13).

В 1934 г. Е.Ю. Спасская была арестована и сослана в Казахстан, где и провела оставшиеся годы жизни. В том же году был арестован и ее младший брат И.Г. Спасский, нумизмат, хранитель Государственного Эрмитажа. В Казахстане Евгении Юрьевне удалось вести работу по изучению традиционных ремесел и быта казахского и киргизского народа, сотрудничать с учреждениями Академии Наук Казахской ССР. Реабилитировали ее посмертно, в 1989 г.

Мечта Е.Ю. Спасской, бывшей хранительницей рисунков более 30 лет, сдать их в музей, «в верные руки», как она сама писала, осуществилась  в 1958 г. Рисунки передала А.А. Сакс.

В настоящее время в российских музеях хранятся рисунки и других исследователей культуры крымских народов: в Государственном музее Востока  – рисунки П.Я. Чепуриной и К.Я. Рыбальской; в Бахчисарайском историко-культурном и археологическом музее-заповеднике – рисунки В.В. Контрольской. Однако коллекция А.М. Петровой остается не только самой большой по количеству зарисованных вышивок, но самой значительной по богатству и разнообразию представленных орнаментов.

Автор — Г.Н. Ковенева, старший научный сотрудник отдела тканей и костюма