«Сказанием» назвал свой очерк «Стрелки императорской фамилии», посвящённый истории Стрелкового Императорской фамилии полка (позже – батальона) его автор, Е.В. Богданович, в предисловии к первому изданию книги, опубликованной в 1881 году в Санкт-Петербурге.
Генерал от инфантерии Евгений Васильевич Богданович (1829–1914) свою службу начал гардемарином на Черноморском флоте, продолжил прапорщиком-адъютантом при новороссийском генерал-губернаторе, а позже сделал успешную карьеру в Министерстве внутренних дел. Перечень его заслуг перед отечеством длинен и разнообразен: внес вклад в организацию пожарных команд по всей России, основал школу брандмейстеров и общество «Голубого Креста», выдвинул идею строительства ряда железных дорог (при его содействии была сооружена Екатерининская железная дорога, организован мост через реку Днепр в Екатеринославе), занимался издательским делом, стоял у истоков создания крупнейшей монархической организации «Союз русского народа»… Несмотря на то что майор Богданович прослужил в лейб-гвардии 4-м Стрелковом Императорской фамилии батальоне немногим менее года, он до конца своей жизни оставался его почетным членом.
История образования этой войсковой части необычна, статус её уникален, обмундирование – особого образца. История полка, составленная Е.В. Богдановичем, тоже выделяется среди полковых хроник Российской императорской армии. Очерк был написан в то время, когда теоретические основы полковой историографии еще не были разработаны, поэтому его форма и содержание целиком зависели от составителя. Богданович расположил фактический материал в хронологическом порядке, от «первой мысли об образовании полка» в 1854 году до награждения стрелков Георгиевским знаменем в 1878-м. Кроме того, Богданович, что называется, владел словом, так что текст очерка вполне можно анализировать с точки зрения стилистики.
«Стрелки императорской фамилии» – не просто сухая хроника, состоящая из череды фактов и событий, а «легенда», «сказание» о подвигах богатырей русских. Полк – «дружина», «молодецкая бригада», «рать», а история его – «отечественная летопись». Автор использует характерные черты публицистического стиля – а очерк входит в число его основных жанров, задействует присущие этому стилю языковые средства. Торжественная лексика («благовест», «повергаю», «водительство», «возвестили», «завет», «удел», «заповедь»), образные средства – сравнения, олицетворения, эпитеты, метафоры, а также личная оценка событий придают повествованию эмоциональность.
Обратимся к тексту очерка. Вот первая глава, в которой автор кратко характеризует политическую обстановку в мире и, как следствие, действия России в ней. Можно было сухо и лаконично написать о создании ополчения в помощь регулярным войскам в период Крымской войны. Богданович же торжественно повествует: «И вот начала ополчаться Русь всесословная, с ревностью и мощью, какие она одна способна выказывать в трудные минуты». Автор использует метонимию – замену одного слова другим на основе связи их значений по смежности. Подразумевая русскую армию, он обозначает её названием целого государства, и не Россией, а Русью – словом, имеющим и исторический оттенок значения, и высокий поэтический. (Вспомним Гоголя: «Русь, куда же несёшься ты?») Русь у Богдановича – «всесословная». Эпитет подчеркивает единство страны, поднявшейся на свою защиту. Эта мысль присутствует в тексте очерка в развёрнутом виде: «Дворянство руководило созданием ополченских дружин и само становилось в ряды», однако эпитет отражает её ёмко и красиво. Метонимия призвана выделять свойство, которое может по своему характеру заместить остальные. Единство в борьбе с внешним врагом – то самое свойство, которое автор выделил, заместив армию (единицу) Русью (множеством) и усилив это свойство эпитетом «всесословная» и архаизмом «ополчаться».
О главной цели на начальном этапе формирования полка можно было бы коротко сказать: необходимо как можно скорее привести его в надлежащее состояние. Однако автор выражается метафорически: предстоит «из этой железной полосы выковать и выделать закаленный стальной клинок».
Вот страница, посвященная этапу военной подготовки полка. Назови его Богданович просто успешным – и не зацепился бы взляд за предложение: «По первому ядру виделось, что это будет отборнейшая, блестящая рать». Используя фразеологический оборот и лексическую единицу, которую современнные словари помечают как «устар.», «старин.», «поэт.», автор словно подсвечивает текст, заставляя читателя остановиться, перечитать, вдуматься в смысл. Стрелки, конечно, не пушечными ядрами воевали. «Охотников», как часто называет их автор, призвали на службу сначала с собственными охотничьими ружьями и лишь потом заказали на Тульском оружейном заводе специально для полка нарезные винтовки с прицелом и накладной мишенью. Однако художественное преувеличение здесь используется автором намеренно. Для него «охотники» – не новобранцы «со всех мест, ближних и дальних, даже из Западной Сибири и земель Алтайских», а «отборнейшая, блестящая рать». Читателю должно быть понятно, какой это замечательный полк, с первых его шагов в военном деле («по первому ядру»).
Вот сцена последнего смотра полка в Москве на Красной площади, перед его расформированием в 1856 году. «Знамена отделились от полка, как душа от умирающего тела… В эту торжественную минуту, по словам очевидцев, на многих загорелых мужественных лицах показались слезы…» Метафорическое сравнение здесь способствует передаче эмоционального состояния – читатель испытывает одинаковые чувства вместе с ее участниками и автором.
«Перелетели орлы через горы заоблачные, сбили, прогнали все враждебное на своем пути – теперь же путь лежит туда, к морю лазуревому, к твердыням цареградским!..» Образ стрелков-орлов, наполненный эпитетами с отголосками русских народных сказок и былинного эпоса, характеризует участие стрелков в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг., повторяясь чуть позже вновь: «Горными орлами пронеслись стрелки по вершинам балканским, стяжали себе величайшую у нас награду – Георгиевское знамя <…>».
Автор успешно выполняет основную задачу публицистического стиля – воздействует на сознание читателей посредством общественно значимой информации. Даже сейчас, почти полтора века спустя, образность и эмоциональность очерка в полной мере этому способствуют.
Стрелковый Императорской фамилии полк был сформирован «на защиту Святой Руси» Высочайшим рескриптом от 25 октября 1854 г. из удельных крестьян Новгородской, Архангельской и Вологодской губерний в период Крымской (Восточной) войны. Автор подчеркивает, что история образования полка представляет собой «резкую противоположность» историям возникновения других войсковых частей, так как являет собой инициативу самого императора, и что «по внешнему своему виду он резко отличается от всех других частей русского войска». Стрелкам Императорской фамилии была дана особая форма, «типично-народная», которая «много говорит народному русскому чувству»: мундир в виде кафтана, подпоясанный малиновым поясом, шаровары, заправленные в высокие сапоги и темно-зеленая шапка с барашковым околышем, к которой крепился ополченский крест.
Переплет первого издания книги воспроизводит элементы этой формы: темно-зеленое сукно и черный каракуль, малиновая рамка. К верхней переплетной крышке прикреплен четырехконечный крест, в центре которого расположен вензель императора Николая I, на лучах – надпись «За Веру и Царя». Застежки переплетных крышек изготовлены из золотого армейского галуна, Георгиевской ленты и форменных пуговиц. Фронтиспис и рисунки обмундирования выполнены художником Адольфом Иосифовичем Шарлеманем и напечатаны в петербургской мастерской Николая Тимофеевича Индутного. Издание служит удивительным примером творческого подхода к оформлению книги.
На свободном форзацном листе книги – дарственная надпись: «Федору Александровичу Половцову на память от автора. 31 декабря 1881 года». В декабре 1881 года императорские стрелки торжественно отмечали свой 25-летний юбилей. Возможно, в честь этого события автор, служивший в 4-м Стрелковом Императорской фамилии батальоне, подарил книгу однополчанину. Возможно также, что Богданович и Половцов (варианты написания: Половцев/Половцов) были знакомы по роду деятельности. Первый с 1862 года «трудился на противопожарном поприще», занимаясь в том числе организацией обществ взаимного страхования от огня в городах России. Второй, надворный советник Федор Алексадрович Половцов (1833[?] – после 1902), упоминается в адресных книгах Петербурга конца 1880-х – начала 1900-х как директор Первого, а затем Второго российских страховых от огня обществ.
В отделе изобразительных материалов Исторического музея хранится фотография военнослужащего, который придерживает рукой барашковую шапку с ополченским крестом. Фотография, датированная пятидесятыми годами XIX века, попала в ГИМ из Военно-исторического музея, куда, в свою очередь, была принята в составе коллекции фотографических портретов из музея 4-го Стрелкового Императорской фамилии полка. (Отметим, что из Военно-исторического музея происходит и сама книга с дарственной надписью.) Под изображением читаем подпись от руки: Федор Александрович Половцев. Можно предположить, что это и есть бывший владелец книги.
В 1907 году в журнале «Исторический вестник» были опубликованы воспоминания, подписанные: Ф.А. П-въ. Автор их, назначенный в ноябре 1859 года старшим аъютантом казанского военного губернатора генерал-майора П.Ф. Козлянинова и прослуживший в Казани до июня 1861 года, рассказывает об этом периоде своей жизни и при этом несколько раз упоминает брата, который живет в Санкт-Петербурге. Брат, Александр Александрович Половцов (1832–1909), известный государственный и общественный деятель, в своих дневниках тоже пишет о брате Федоре: служит адъютантом казанского губернатора [24 июня 1861], женится на сестре «живописца Верещагина» [15 января 1884], назначен директором на Екатерингофскую бумагопрядильню [12 апреля 1885].
Поручик Ф.А. Половцов отличался от других офицеров из окружения казанского военного губернатора тем, что был воспитанником Императорского училища правоведения. Федор Половцов действительно значится в числе 38 выпускников Императорского училища правоведения, выбывших из него и не окончивших полный курс наук, однако «награжденных чином коллежского регистратора, с правами, присвоенными лицам, получившим гимназическое образование». Из училища Ф. Половцов был выпущен в 1852-м, а в 1854 году некий прапорщик Половцев зачислен в состав 4-й роты 1-го батальона Стрелкового императорской фамилии полка. В «Список генералам, штаб- и обер-офицерам, служившим в Стрелковом полку Императорской фамилии», прапорщик Половцев внесен с именем и отчеством: Федор Александрович.
Как выпускник Училища правоведения мог оказаться в армии? Возможно, ответ содержится в самом очерке Богдановича. «Молодежь высшего общества, представители стариннейших родов, самые блестящие, видные гвардейцы стали добиваться чести служить в Стрелковом полку Императорской фамилии. Многие поступали прямо из гражданского ведомства, так например, князь Ливен, граф С.Н. Толстой, П.Ф. Самарин, князь Дондуков-Корсаков, князь Волконский и другие». Полк собирали на период войны, а с подписанием мирного договора в 1856 году решено было его распустить. После переформирования от полка остался один батальон – лейб-гвардии Стрелковый Императорской фамилии. В списке офицеров батальона от 25 сентября 1856 года прапорщик Половцев уже не значится.
Исторический очерк Е.В. Богдановича «Стрелки императорской фамилии» был переиздан еще дважды, в 1899-м и в 1906 году. Второе и третье издания также представлены в отделе книжного фонда Исторического музея. Удивительную по своему оформлению книгу можно увидеть в третьей витрине зала № 33 постоянной экспозиции Исторического музея.
Автор — Чуланова Эльвира Вячеславовна, младший научный сотрудник отдела книжного фонда