Анна Петровна Остроумова-Лебедева, которую А.Н. Бенуа называл одним «из лучших наших художников, уже прославившийся своими своеобразными портретами (в акварелях и в гравюре на дереве) столицы на Неве», родилась в 1871 году в Петербурге, выросла в большой, дружной и любящей семье. Ее отец – Петр Иванович Остроумов имел чин тайного советника и был товарищем обер-прокурора Святейшего Синода, сенатором Правительствующего Сената. Мать – Мария Климентьевна Чехович, дочь протоиерея кафедрального Варшавского собора. Муж Анны Петровны – Сергей Васильевич Лебедев, известный учёный-химик. Отсюда двойная фамилия художницы. Образование Анна получала сначала дома, а в десятилетнем возрасте ее определили в известную петербургскую Литейную гимназию, учась в которой она стала посещать вечерние начальные классы школы Штиглица, которая готовила художников декоративно-прикладного искусства. В 1889 году перешла в Центральное училище школы Штиглица. Затем поступила в Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств. «…Я в Петербурге, я в Академии, я начинаю новую жизнь!…», – так записала будущая художница в своем дневнике. Это был 1892 год, всего лишь второй год, как разрешили прием в Академию женщин. Среди ее учителей были В.В. Матэ и И.Е Репин. Еще до окончания учебы в Академии, благодаря материальной поддержке дяди – Николая Ивановича Остроумова, поверившего в ее творческий талант, Анна в 1898 году совершила свое первое путешествие в Париж. В Париже она посещает Académie Collarossi, и одновременно проходит обучение в «Académie Carmen» у известного американского художника Джеймса Эбботта Мак-Нейла Уистлера. Там же, в Париже, произошло знакомство Остроумовой-Лебедевой с Александром Николаевичем Бенуа, оказавшего на ее творчество большое влияние. Именно Бенуа пробудил в юной художнице любовь к Петербургу. Уже позднее, в своих автобиографических записках Остроумова отметила, что «Бенуа первый возбудил во мне острое внимание к красотам нашего дивного города. Когда мы проходили или проезжали по улицам, по набережным, по площадям, он указывал на прекрасные архитектурные творения». Их знакомство совпало с периодом в жизни Анны Петровны, «когда художник из ученика должен стать художником-творцом, знающим, что ему надо делать и как делать». В Париже Остроумова-Лебедева примкнула к художественному объединению «Мир искусства». «Когда же я увидела работы этой группы художников, я почувствовала какое-то духовное родство с ними. Мне показалось, что эти-то художники на многие мои вопросы и сомнения смогут мне ответить», – писала Анна Петровна в своих воспоминаниях.
Вернувшись в Россию, Анна «неожиданно для себя окончила Академию художеств по гравюре, а не по живописи» и получила «за отличные познания в гравировании и в научных предметах» звание художника с правом преподавания рисования в учебных заведениях. Равноправным членом вошла в объединение «Мир искусства», стала участвовать в их выставках и издательских проектах. В 1902 году издательство «Общины Святой Евгении сестер милосердия Красного Креста» объявило конкурс рисунка к 200-летию Петербурга. В жюри конкурса был приглашен А.Н. Бенуа, и с этого момента устанавливается тесная связь издательства Общины и мирискусников. Наряду с другими участниками «Мира искусства», такими как Л.С. Бакст, М.В. Добужинский, Е.Е. Лансере, К.А. Сомов, А.П. Остроумова-Лебедева становится сотрудником издательства «Евгениевской общины», во главе которого стоял большой энтузиаст своего дела, организатор и основатель издательства Иван Михайлович Степанов. Вскоре Остроумова-Лебедева получает заказ на шесть открытых писем с видами Петербурга и его окрестностей. «А.П. Остроумова предоставила издательству оригинальные доски своих цветных ксилографий, с которых и были отпечатаны открытки – первый опыт таких изданий в Европе. Ею же исполнены четыре полных настроения акварелей «Белые ночи в Петербурге», – записал в своих воспоминаниях, по случаю тридцатилетия издательства, И.М. Степанов. В дальнейшем сотрудничество Остроумовой-Лебедевой с издательством продолжится. Выйдут альбомы для открытых писем с ее рисунками, почтовая бумага, благотворительные марки, она будет работать над обложками для книг и многое др. А.П. Остроумова-Лебедева переживет Первую мировую войну и Октябрьскую революцию, и не смотря на все житейские сложности, останется в России, в родном городе.
В 1922 году ее судьба и судьба издательства вновь пересекутся. Как и все организации сестёр милосердия Красного Креста, Община Святой Евгении прекратила свое существование, а издательство, «как имеющее культурно-просветительское значение, перешло по ведомству Главнауки в ведение высшего ученого учреждения Государственной Академии Истории Материальной Культуры под названием «Комитета популяризации художественных изданий» (КПХИ). Таким образом издательство не ликвидировали, а всего лишь реорганизовали, что позволило сохранить преемственность традиций, и благодаря накопленному издательскому опыту и содействию Академии, издательству удается придерживаться намеченных планов. В тоже время, потрясения последних лет не могли не сказаться на полиграфическом производстве, в частности, были нарушены поставки материалов для изготовления печатных форм и издательства были вынуждены искать новые доступные средства и формы печати. Так литография приходит на смену фотоцинкографии. КПХИ принадлежит идея издания цикла альбомов автолитографий известных художников. На тот момент автолитографии, со времени прекращения выхода журнала «Мир искусства», не появлялись в русских художественных изданиях и в издательской среде этот самостоятельный вид графического искусства получает новое прочтение. В нем пробуют свои силы многие художники того времени. Среди них и Остроумова-Лебедева, получившая заказ от «Комитета» на серию литографий с видами Петербурга. «С большим удовольствием и подъемом начала я эту работу, исполняя литографии на корнпапире литографским карандашом», – вспоминала об этом художница. И вот в 1922 году в «Комитете популяризации художественных изданий» увидел свет Альбом автолитографий А.П. Остроумовой-Лебедевой «Петербург» со специально для него написанной вступительной статьей Александра Бенуа.
Альбом состоит из 14 литографированных листов, включая титульный лист и лист оглавления, выполненных художницей. Книга вышла в шрифтовой цветной издательской обложке, выдержанной в лаконичном стиле, характерном для оформления изданий КПХИ. Литографированный титульный лист Альбома, содержащий заголовочные сведения и выходные данные, украшен сюжетной авторской виньеткой с изображением вида на Петропавловскую крепость с Дворцовой набережной и монограммой Петра I, составленной из переплетения двух зеркально отражающихся латинских букв «P». При оформлении титульного листа был использован шрифт одного начертания, благодаря чему титул получил законченный вид. Бросается в глаза различие в орфографии титульного листа и обложки – в то время как титул напечатан по дореформенным правилам орфографии, обложка выполнена по новым нормам, принятым с 1918 года. Тем самым потеряна ее связь с оформлением остальных элементов книги. Также следует отметить нарушение группировки строк по высоте обложки. В московском журнале «Среди коллекционеров» за 1922 год в разделе «Новые книги» об обложке Альбома замечено, что «она другой транскрипции, нежели титульный лист, обложка составлена из 4 х различных шрифтов по своей конструкции не вяжущихся друг с другом. Затем, на обложке не обязательна отметка издательства и те две строки, на которых расположено наименование издательства, чрезмерно перегрузили низ обложки, совершенно исказив ее «архитектуру»».
На обороте титульного листа указано, что «Настоящее издание отпечатано в 15-й Государственной типографии (бывш. Голике и Вильборг) при ближайшем содействии В.И. Анисимова». Владимир Ильич Анисимов был крупнейшим знатоком полиграфического производства, его участие в создании книги являлось гарантией высокого полиграфического качества, а 15-й Государственная типография была лучшей типографией своего времени. Здесь же, в нижнем поле листа, размещена информация о тираже – 400 экземпляров. Лист оглавления украшает заставка с видом на Ростральные колонны и здание Зоологического музея на Стрелке Васильевского острова с едва угадывающимися очертаниями Петропавловского собора. Замыкает рисунок проплывающая по Неве барка. Вид на Пантелеймоновский цепной мост, перекинутый через Фонтанку со стороны Летнего сада, послужил концовкой. В оглавлении перечислены литографии, вошедшие в Альбом: Биржа, Нева ранним утром, Исаакиевский собор в туманный день, Фонтанка, Вид с Тучкова моста, Литовский замок, Школьный дом «Петра I», Постройка Дворцового моста, Академия Художеств, Фонтанка у Летнего сада, Ледоход, Французская набережная.
В ходе подготовки литографий к печати, художнице приходилось вносить изменения в первоначальные планы. Так, приступая к работе, Остроумова-Лебедева планировала включить в Альбом лист с изображением головы Петра I, но в процессе работы от этой идеи отказалась. Вот как она сама написала об этом издателю И. М. Степанову: «…мысль моя поместить голову Петра в этом альбоме не совсем удачна. На таком большом листе белой бумаги небольшого размера голова выглядит нехорошо. Если увеличить размер, то это не будет соответствовать масштабу всех других литографий в этом альбоме. Пробовала ее заключить в какую-нибудь рамку, но это мало помогает. Альбом слишком велик для такого размера головы. Придется отказаться от этой мысли».
В предисловии к Альбому А.Н. Бенуа особенно выделил несколько литографий в которых Остроумова-Лебедева дает наглядные картины увядания Петербургской жизни: «она увековечила те гниющие остовы судов, что в продолжении всех этих лет жутко торчали своими почерневшими костями из под воды над поверхностью, прельщая муравьев – людей, которые являлись роями глодать их и разносить расдобытые клочки по своим холодным норам». Речь идет о листах «Исаакиевский собор в туманный день» и «Школьный дом Петра I». Следующие два листа – «Постройка Дворцового моста» и «Вид с Тучкова моста», также возвращают нас к далекому прошлому. На одной литографии «она изображает тот момент, когда только еще строился новый Дворцовый мост; в другой целую «рощу» мачтовых судов, стоящих на якоре вдоль пристани романтического «дворца Бирона» или – выражаясь точнее и прозаичнее – «Пенькового буяна». И еще три листа из Альбома, о которых Бенуа оставил свое впечатление – «Литовский замок», «Фонтанка у Летнего сада» и «Фонтанка»: «Мойку она изобразила при входе в «Коломну» струящей свои скромные воды у башень Литовского замка, спаленного в первые же дни революционного пожара, но изображенного художницей во всей своей прежней угрожающей цельности; Фонтанку она нарисовала дважды один раз у самого ее верховья, там, где она рождается в сумраке арки «Прачешного моста» рядом с летним домиком Петра; другой раз при подходе к Чернышеву мосту, в том месте, где по ее берегам столько уютных старинных домов и где Петербург моментами особенно напоминает Венецию».
Вышедший Альбом вызвал неоднозначное впечатление у читателей мнения о нем хоть и разнились, но все сходилось на том, что Альбом А.Б. Остроумовой-Лебедевой слабее Альбома автолитографий Б.М. Кустодиева, вышедшего в 1921 году в том же издательстве. Но прежде всего, сама Остроумова-Лебедева, увидев ещё только пробные листы, испытала разочарование: «… мне скоро пришлось сильно огорчиться, когда я увидела мои пробные литографии, отпечатанные в типографии с камня. Их было трудно узнать. Многое бесследно в них исчезло или было неясно и смазано. Но самое неприятное в литографских отпечатках было нарушение в них валеров, то есть изменялась сила взаимных отношений, намеченная автором. Иногда детали, слегка набросанные, резко вылезали вперед, а главное куда-то исчезало». Да и А.Н. Бенуа в предисловии отмечает: «Говоря совершенно откровенно, я предпочитаю акварели и гравюры Остроумовой ее литографиям. В гравюрах она владеет той крепостью штриха, которая ей позволяет доводить до крайней степени убедительного лаконизма передачу своих впечатлений; в гравюрах она, как никто, умеет, пользуясь минимумом цветовой скалы, передавать в красках желаемое настроение. В акварелях она радует глаз свободой мазка, и опять таки эти ее вещи блещут чарующими переливами и созвучиями красок, необычайно остро подмеченных на натуре. Напротив, в несвойственной ей технике литографии Остроумова несколько робеет. Здесь не найти тех красивых и дерзких замыслов, которыми щеголяли и до сих пор щеголяют французские литографы; здесь нет и той прелестной тщательности, которой отличались наши старинные литографы-ведутисты». И в той же статье Бенуа высказал пожелание «чтобы художница удосужилась раскрасить эти свои черные листы и чтобы издатели решились воспроизвести это старым способом кустарной раскраски от руки». Анна Петровна проделала эту работу. Ею были раскрашены акварелью семь экземпляров альбома.
Помимо критики были и одобрительные рецензии. Так в газете «Жизнь искусства» отмечено, что «Альбом Остроумовой – событие в современной русской художественной жизни». В его оценке «наиболее удачным можно считать листы: «Фонтанка у Летнего сада (наиболее живописная литография) и «Школьный дом Петра I» – по композиции». В журнале «Книга и революция» отмечено, что «…серия видов Петербурга являет собою во всех отношениях расцвет творчества талантливой художницы» и там же высоко оценили работу издательства и типографии: «альбом литографий Остроумовой получил подобающую ему внешность». «Альбом Остроумовой – ценное и значительное явление в истории нашей графики. Издан альбом хорошо» – так отреагировал журнал «Среди коллекционеров».
Альбом «Петербург» был отмечен на проходившей в 1922 году во Флоренции Международной книжной выставке, организованной крупным итальянским издателем Энрико Бемпорад. Выставка была призвана продемонстрировать достижения книжной отрасли за период после первой мировой войны. От имени итальянского правительства в числе других стран Советская Россия была приглашена показать, что было сделано за это непростое время после войны и революции. Русская секция выставки была представлена более чем тысячью экспонатами, среди которых в разделе книжной графики – «Петербург» А.П. Остроумовой-Лебедевой.
По завершению труда, за свою работу художница «…получила «натурой», то есть мне по выходе альбома предоставили около семидесяти экземпляров с предложением самой их реализовать» – такие были времена.
Несмотря на то, что лишь несколько экземпляров были именными, а раскрашены художницей вручную всего семь, технология авторской литографии, позволяющая сделать лишь ограниченное количество оттисков с литографского камня, делает все 400 экземпляров альбома уникальными.
И что безусловно важно, так это то, что Альбом А.П. Остроумовой-Лебедевой позволяет нам ощутить связь времен и прикоснуться к богатейшему культурному и архитектурному наследию города на Неве. Листая страницы Альбома, мы совершаем прогулку по городу и наслаждаемся созвучием каналов, площадей и зданий. И перед нами предстает поэтический образ Петербурга, рожденный воображением одной из лучших художниц начала XX века.
Автор — Марина Борисовна Тинякова, научный сотрудник отдела книжного фонда